Вечно голодный студент 2 - RedDetonator
Есть риск, что мы не найдём на парковке ни одной машины, но нужно проверить.
— Фазан, Щека, Галя — найдите топливо! — приказал Проф. — Остальные — ждём здесь! Если встретите угрозу — сразу отступайте. Щека, это я говорю специально для тебя!
— Да понял, понял… — поморщился тот.
Троица направилась в известное Фазану место, где-то к северу от взлётки.
Пристально рассматриваю окрестности, но всё портит дождь, превратившийся в ливень. Падающие капли дождя «крадут» ИК-излучение объектов, поэтому я уже перестал видеть слишком далеко ушедших Фазана, Щеку и Галю. А они ушли-то метров на двести — я вижу их обычным зрением, но ИК пасует.
Это очень неприятное обстоятельство. Теперь я жалею, что не усилил ИК+УФ-зрение — возможно, усиленная версия позволила бы игнорировать такие мелочи, как дождь и стёкла…
— Проф, я почти нихрена не вижу! — сообщил я стоящему внизу Профу. — Всё портит ливень!
— Тогда спускайся, — сказал Проф.
Спрыгиваю на асфальт и захожу в открытую секцию хранилища.
Тут какие-то фрагменты крыльев, непонятные агрегаты, какие-то штуки, накрытые запыленным брезентом, а также канистры с авиационным маслом.
— Москва встречает неласково, — улыбнулся Ронин, сидящий на куске обшивки самолёта.
— Не говори, блин, — стряхнул я с рукавов капли воды. — Капец…
— Фура, что-нибудь слышишь? — спросил Проф.
— Ничего, кроме ливня, — покачала она головой.
Ливень и ей всё портит, несмотря то, что «помехозащищённость» её слуха кратно выше, чем у обычных людей.
— Нашли наливник, — сообщил Фазан. — Сейчас запустим генератор и заполним его под завязку.
— Принято, — ответил ему Проф.
Прошло примерно минут сорок, а ливень никак не желал утихать.
«Это всё глобальное потепление виновато…» — подумал я с недовольством. — «Теперь, когда все промышленные предприятия встали, началась эра климатического хаоса — устаканиваться всё это будет долго».
Наконец, снаружи раздался рёв движка и показался оранжевый наливник, за рулём которого сидит довольный Щека.
Машина проехала к Бомбардиру и Фазан начал заправлять самолёт.
— Мы залили в наливник шесть с половиной тонн керосина, — сообщил он по баофенгу. — Сейчас заправим Бомбардира и оттащим его куда-нибудь в неприметное местечко, чтоб не спиздили…
Заправка заняла примерно полчаса — за это время Фазан и Щека сбегали за тягачом, оставив Галю следить за топливозаправкой.
Следующей манипуляцией было перемещение Бомбардира на авиавыставку. Фазан хитёр и коварен…
Они с Щекой поставили Бомбардир между не летающими экспонатами, и я просто восхитился коварством этой маскировки, потому что мне вот, например, не придёт в голову искать рабочий самолёт среди тех, что точно не летают, потому что являются музейными экспонатами. А чтобы понять, что этот Бомбардир может летать, нужно забраться в него и проверять.
На нём, конечно, написано «QAZAQ air», но кто сказал, что ему не место на выставке? Никто ведь не знает, что здесь должно быть, а чего не должно.
Так или иначе, это решение гораздо умнее, чем попытка спрятать самолёт в одном из ангаров. Если кто-то будет искать, на чём улететь, ангары станут первым местом для поисков.
— Загружаемся рюкзаками и готовимся к выходу! — приказал Проф, когда Щека и Фазан вернулись.
Вешаю себе на спину рюкзак с упакованным мясом — там килограммов 60–70, не меньше, взвожу «Витязь» и ставлю его на предохранитель.
— В походный порядок, — приказал Проф. — Студик — веди нас!
Выстраиваемся в нужный порядок, предназначенный для отражения внезапных нападений, и двигаемся к зданию терминала.
Тут тоже разруха — все окна разбиты, мебель перевёрнута, и всё в пыли и грязи. Также замечаю следы попыток поджога.
Человеческих и звериных следов не обнаруживаю — тут, похоже, никого не было уже очень давно.
Пересекаем терминал и выходим на парковку. Здесь вообще какая-то дичь — машин много, но большая часть с выбитыми стёклами, будто кто-то целенаправленно ходил и дубасил по ним битой.
Здесь преимущественно легковые машины, но есть один минивэн…
— Вон бусик, — указал Щека на белый автобус. — Может, на нём поедем?
Подхожу к минивэну и вижу, что у него проколоты все колёса, а ещё кто-то повыбивал все стёкла и украл руль. Не вариант.
— Да, лучше автобус, — согласился Проф.
Это автобус на электричестве, что я понял по здоровенной надписи на борту: «ЭТО ЭЛЕКТРОБУС».
— Справишься? — спросил Ронин.
— Как-нибудь разберусь, — сказал Фазан и сел в водительское кресло.
Он начал разбираться с управлением, а мы загрузили всю поклажу и расселись по местам.
— Всё, разобрался, — сказал Фазан.
— Поехали, — приказал Проф. — Студик, становись у Фазана и смотри через дверь.
Фазан открыл переднюю дверь, и я встал на подножку. Стекло — это мой криптонит…
Ронин как-то сказал, что в тепловизорах используют какой-то арсенид галлия, который прозрачен для инфракрасного излучения, но он крайне дорог и в быту практически не встречается.
Едем в Люберцы, о которых я только слышал, что это такой район в Москве.
— Да твою, сука, мать… — процедил Фазан, объезжая сгоревшую машину, стоящую посреди дороги.
Все тротуары забиты мятыми в хлам тачками, которые сталкивались туда бульдозерами или танками.
Кто-то расчищал трассу — наверное, чтобы доехать до Жуковского. Скорее всего, это были военные, которым нужно было топливо с аэропорта, но они взяли дизель и бензу, потому что керосин остался в баках.
Город пуст и холоден, разруха повсеместна, некоторые дома сгорели дотла, на дорогах россыпи разнокалиберных гильз, а в стенах зданий и в асфальтовом покрытии выбоины и сквозные отверстия не только от автоматических пушек и крупнокалиберных пулемётов, но и воронки от снарядов. Здесь шла настоящая война.
Человеческие кости встречаются, но все они изгрызены и переломаны челюстями зверья. Кто-то основательно подъедал лежавшие здесь людские тела, не брезгуя даже костями…
— А это Октябрьский проспект! — сообщил Фазан. — Добро пожаловать в Люберцы, леди и джентльмены! Скоро мы увидим знаменитейшую экспозицию, изображающую отлитых из бронзы Расторгуева и Дусю!
— А что за Дуся? — совершил ошибку Щека.
— О-о-о, хорошо, что ты спросил! — обрадовался Фазан. — Дуся — это агрегат! Наверняка вы, зумеры, никогда не слышали эту великую песню группы Любэ, которая начинала свой славный творческий путь именно здесь, в Люберцах. А вот, прямо сейчас, по правому борту…
— Контакт, два часа!!! — заорал я, увидев тепловое пятно. — Четвёртый этаж! Гранатомёт!!!
Фазан резко нажал
