КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

— Какие-то Ивана родственники, — пожимал плечами я, — раз дворец прабабушкин. Тут и сама прабабушка, верно, среди них есть.

— Катерина! — маман прошипела так резко, что сеструха чуть графин не уронила, который взяла да крышку с него сняла, чтоб понюхать. — Чего ты всё хватаешь?

— Мама! — с укором ответила Катя. — Что ж вы так пугаете? Я чуть графин не выронила!

— Вот я и говорю, расколотишь, стыда потом не оберёсся!.. Чё налито-то хоть?

— Пахнет как лимонная вода с сахаром, — пожала плечами Катя.

— Дай-ка я понюхаю! — маманя забрала у Катюхи графин и приняла лабораторный вид. Нюхнула. — Пахнет свежим.

— Отравы нет, — добавила Серафима.

— Да чего вы городите, тут, поди на сто рядов всё проверено! — рассердился батя. — А ну, я попробую.

— А если… — замешкалась маман.

— Не на детях же проверять! — с этим железным аргументом батя налил себе питья в один из выставленных тут же на подносике хрустальных стаканчиков и опростал его одним духом… и вдруг покраснел, схватился за горло и начал заваливаться на кресло.

— Алёша! — кинулась к нему маман.

— Что, испугалась, старая? — захохотал батя.

— Тьфу на тебя! — маман рассердилась и шлёпнула его по плечу. — Чуть сердце не зашлось!

— Потому что хватит всякую ерунду сочинять! Сказано было: международное событие! Охраны цельный батальён! Нас тут как зеницу ока караулить будут и всякие пылинки сдувать. Пошли лучше, глянем, как во дворцах ванны устроены, больно мне любопытно…

В общем, на этом страсти с заселением были окончены, день впереди у нас оставался, чтоб прийти в себя, а назавтра предстояли свадебные торжества.

11. СОБЫТИЕ ОГРОМНОГО МАСШТАБА!

ЕДЕМ В ХРАМ

С раннего утра в нашем дворце царила суета. Преимущественно она касалась прекрасной половины иркутской делегации — едва прошёл завтрак, как с чёрного крыльца подкатил фургон с цельным отрядом парикмахеров, и дамы дружно удалились в особо отведённые под эту прелесть покои. Но не все. Маман, к примеру, заявила, что не в том она уже возрасте, чтобы вавилоны на голове накручивать. А лисы и так всегда могли придать себе любой желаемый вид.

Да и смысл им был прихорашиваться? Айко с детьми оставалась, а Сэнго с Хотару хоть и отправлялись на торжества, но собирались всё время находиться под невидимостью. Никаких кавалеров ни одна из них так и не пригласила, Айко решила, что «всё это будет мешать поставленным задачам».

У меня в глубине души сохранялось некоторое подозрение, что вопреки своим собственным словам о появившемуся меж нами родству по крови, она не оставляет надежды как-нибудь обойти некстати появившийся запрет и всё-таки выдать какую-нибудь из своих дочерей замуж за Аркашку. Недаром она ему столько внимания уделяет! Нет, действительно, читал же я, что лисы иной раз даже собственных будущих мужей воспитывают, а уж зятька-то…

Впрочем, всё это исключительно мои домыслы. Да и далеко до всех возможных браков, честно скажем. Маловаты ещё лисьи дочки по лисьим же меркам для замужества.

А вот на саму Айко после того с треском провалившегося сценария весь наш женский батальон начал вдруг по-другому смотреть. Сперва-то все хохотали над душераздирающим финалом и даже цитировали предполагаемые титры: «И СИЯ ПУЧИНА ПОГЛОТИЛА ЕЁ В ЕДИНЫЙ МОМЕНТ!» Пока маман однажды вдруг не сказала:

— А мне эту Чио-сан жалко. Несчастная ведь девка. От неразделённой любви пострадавшая! — И тут мысль её совершенно внезапно совершила неожиданный поворот: — Да и наша Айко почему одна?

— Мне это не к спеху, — обескуражив всех, сказала тогда Айко. — Да и идея замужества плохо сочетается с задачей служения и охраны.

И, вроде как, все отступились от неё. Все, кроме матушки. Насколько я знаю Евдокию Максимовну, единожды втемяшенную мысль она будет крутить так и эдак, подбираясь к задаче со всех сторон, пока лазейку не найдёт. К тому же, с её точки зрения, она исключительно благим делом занята, правильно? Значит, будет искать решение с двойным усердием. С тройным даже!

Но это меня что-то вдаль унесло. Про свадьбу ж!

К одиннадцати мы уже ехали на нескольких подкативших открытых автомобилях в главный Московский храм. На венчание. Расселись свободно, чтоб дамам платья не помять. Мы в машину с Соколовыми попали.

— А этот египтянин — он какой веры? — спросила Серафима Машу, пока мы ехали.

— Язычник, можно сказать, — пожала та плечами. — У них своя какая-то, древняя.

— А как же венчание?

— Особый чин. Благословение на брак надо же получить.

— А как же его родня не против?

— Так поэтому Московские торжества — это только первая часть свадьбы, — пояснил Иван. — Сейчас выйдем, увидите: они ради этого и одеты все по европейской моде. А в Египте вторая часть будет. Там — чисто старинные сказки, для нашего глаза невиданное действо. И там уж невесте в их платья переодеваться надо будет, чтобы всё по чину.

— Они хоть приличные? — с подозрением спросил я.

— Кто?

— Да «кто»! Платья египетские! А то на картинках как посмотришь — голова как копна начёсана, глазищи чёрным в палец толщиной обведены, а на теле то одна юбка, то прозрачное что-то, навроде тюля. Срамота!

— Ну, Илюха, ты дал! Что пять тыщ лет назад было, а что сейчас!

— Ну разве что…

За этими разговорами мы подкатили к храму, торжественно убранному цветами. Народу — толпы! Экипажей и автомобилей — цельна площадь! Да такие все блестящие, аж зайчики солнечные во все стороны.

На высоком крыльце уже дожидался жених со своими дру́жками и послами — и впрямь во вполне европейского вида мундиры наряжены. Я думал, хоть тюрбаны будут или шапочки какие-нибудь вроде того — индусы же, к примеру, к любым костюмам их наматывают — ан нет.

— Самый высокий — принц, — сказал Иван.

Я, в принципе, так и подозревал.

Принц выделялся среди своих подчинённых чисто как Гулливер среди лилипутов — на полторы головы выше остальных! В буквальном смысле на маковки плевать может. И не потому что свита у него мелкорослая, нет. Должно быть, хорошо египетскую кашу в детстве кушал. Уж на что в нашей компании лбы здоровые подобрались, а этот принц любого из нас на полголовы выше будет. Здоров, здоров…

Мы вышли