Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский
— Ладно, чего старое ворошить, — проворчал Шереметев. — Получается, баш на баш. Мы ведь не кровью платили, а деньгами.
— Верно говоришь, — кивнул Никита. — Давай решим проблему вместе. Ты же не собираешься пока возвращаться в Петербург?
— Думаю, останусь здесь на некоторое время, — подтвердил княжич. — Я уже вкусил плоды самостоятельной жизни, стал понимать, куда мне двигаться, как развиваться. Сашка рано или поздно станет Главой Рода, а отец… Ты, Никита, чуток разочаровал меня.
— В чём?
— Почему не дал папаше легко уйти в Небесные Чертоги? Я надеялся, что в тебе сыграет злость и желание отомстить, а ты себя Целителем возомнил.
— Во-первых, мне было интересно использовать методику сеньора Гравы в лечении тяжёлого пациента, — медленно проговорил волхв, про себя поражаясь циничности молодого Шереметева. — Во-вторых, я не дал вашей семье устроить грызню за место Главы. Давай начистоту, Велимир. Мне выгоднее жизнь Василия Юрьевича, чем его смерть. Если ты понимаешь, о чём я…
— Да понимаю всё, не дурак, — поморщился молодой человек. — Может, ты и прав. Сколько ему осталось, на твой взгляд?
— Лет двадцать. Организм всё равно претерпел значительные изменения после некротического заражения, — Никита старался тщательно выбирать слова, но судя по реакции Велимира, тот особо не радел за своего папашу. — Здоровье на ментальном уровне ослабло, а физически Василий Юрьевич может выглядеть очень даже неплохо. Вот здесь и кроется загадка, которую я пока не в силах разгадать. Что возьмёт верх? Ментальная слабость или физическая выносливость?
— А что говорит методика сеньора… как его?
— Грава написал очень много трудов, но я даже десятую часть не одолел. Возможно, где-то ответ есть…
— Я бы не хотел, чтобы ты торопился искать его, — Велимир пристально взглянул на Никиту. В полусумраке, разбавленном светом уличных фонарей, лицо Назарова выглядело довольно пугающе, особенно с глубокой чернотой глаз. — Понимаешь, о чём я? Ищи вдумчиво, анализируй, но не проверяй на моём отце эти методики. Когда придёт уверенность, можешь попробовать…
— Да он и сам сопротивляется, не хочет принимать помощь, — напряжение после слов Назарова мгновенно исчезло.
— Вот и хорошо, — усмехнулся Велимир. — Так что насчёт Брони? Как будем его на чистую воду выводить?
— За ним следит мой человек. Буквально по пятам ходит. Гангстер — человек опытный и осторожный. Но даже такие люди делают ошибки. Вот мы и должны эту ошибку уловить. Нам достаточно малейшего доказательства, чтобы дать команду «фас» волкодавам графа Возницына.
— Одним выстрелом убиваем двух зайцев? — Шереметев снова потёр подбородок, как будто ещё находился на распутье, какой вариант выбрать.
— И заметь, что второй заяц — который мой — гораздо крупнее твоего, — улыбнулся волхв. — Если губернатор Гротт, весь административный корпус и полиция не желают видеть очевидного, нужно работать с дальней дистанции, крупным калибром. А распространение магического наркотика и есть тот самый жирный заяц. Возницын сожрёт твоего Гринцевича с косточками. И все довольны. Ты можешь свои проекты продвигать, а я буду спокоен, что наркотическое дерьмо никогда не доберётся до моих детей.
— Это не та награда, за которой ты сюда примчался, — покачал головой Шереметев.
— Поверь, это очень хорошая награда. Я знаю, как разрушает организм «радуга», какие последствия от её применения. Ничего весёлого в путешествиях в призрачные миры нет. Может быть, я и твоих будущих детей спасаю…
— Ладно-ладно, — выставил перед собой ладони Велимир. — Считай, свои аргументы ты привёл. Я согласен поработать с тобой.
Он протянул руку и Никита пожал её. На какой-то миг молодые люди замерли, ощущая странное чувство, похожее на желание отбросить все разногласия, что были между ними. Скрывая смущение от подобной слабости, княжич постарался побыстрее расцепить пальцы.
— Что мне нужно делать? Дать людей в помощь?
— Давай дождёмся, когда Броня сам приведёт нас к фармагикам. Где-то у него здесь схрон находится. Да и помощников не мешает вычислить.
— Договорились. Как будем держать связь?
— У меня твой номер остался, — Никита вытащил телефон из кармана куртки, быстро нашёл нужные цифры и произнёс их. — Всё верно? Я же брал его у тебя, когда Василия Юрьевича лечил.
— Да, верно, — почувствовал раздражение на самого себя Велимир. — А я потом сдуру твой номер стёр. Хотя… у нас нет никаких точек соприкосновения, чтобы периодически названивать друг другу.
— Теперь появилась, — белозубо улыбнулся волхв. — У меня правило: не удалять контакты врагов и соперников. Мало ли, вдруг они однажды станут союзниками.
— А кем ты считаешь меня? — стало любопытно Шереметеву.
— Нейтралом, — усмехнулся Никита. — Не могу понять твою стратегию, удивляюсь, что не ищешь точек соприкосновения с другими сильными Родами. Да, иметь в союзниках Волынских — сильная позиция. Только времена другие настают. Вот ты всерьёз заинтересовался личным проектом. Яхт-клуб хочешь построить, заниматься им, развивать бизнес. Для этого нужен иной круг общения, где клановая система не в почёте.
— А что же тогда в почёте? — Велимир уже хотел выйти из машины, но застыл, сжимая ручку двери.
— Альянсы и корпорации на основе взаимной выгоды.
— Но ведь ты сам тяготеешь к клановой основе, — справедливо заметил княжич. — Принимаешь клятву у своих вассалов, что противоречит основам альянса.
— К сожалению, а может — и к счастью, родовая клятва считается самым крепким фундаментом, скрепляющим тысячи людей в монолит. А ядро — это Род. Мне кажется, ты движешься в этом направлении.
— Не искушай врага своего, — усмехнулся Велимир и решительно открыл дверь, чтобы прекратить ментальное воздействие со стороны Назарова. Справедливости ради, вологодский барон не применял магических фокусов, а говорил от чистого сердца. Над этим стоило подумать.
Он дождался, когда Никита выйдет следом из машины, и спросил:
— Что ты сейчас планируешь?
— Пока только то, о чём тебе и говорил. Буду разрабатывать Гринцевича. Телефон не отключай. Ты мне можешь понадобиться в любое время суток.
Они посмотрели друг на друга, суховато кивнули на прощание — и
