Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский
— Нашёл! — Слон оживился. — Нужно от входа пройти два ряда и повернуть направо. Идём, идём и сворачиваем налево. Вон там сколько всего! Пирожковые, кафешки, общественная столовая даже есть! Уж чайхану отыщем!
— Азафа, ты идёшь первой, — пояснил Никита девушке, и так крутящей головой по сторонам с нескрываемым любопытством на лице. — Мы будем рядом, в нескольких шагах от тебя. Как только окажемся в нужном секторе, начинай изображать растерянность, словно потеряла кого-то. К тебе обязательно подойдут и спросят, «как такая красавица ходит одна и не боится?».
Волхв изобразил восточный акцент настолько умело, что личники не удержались и тихо заржали. Азафа даже не улыбнулась, только кивнула, показывая всем видом, что приказ поняла. Она поправила на плече ремешок женской сумочки и изящной походкой направилась по дорожке, сопровождаемая взглядами мужчин. И ведь хороша, чертовка, пусть и отличается внешностью от местных барышень, далеко не в худшую сторону. Скорее, даже выгоднее смотрится.
— Погнали, — Никита пихнул кулаком в плечо Слона. — Девушку из виду не упускать ни в коем случае. Иначе натворит бед. Если кто попытается к ней приставать до встречи с клиентом, разрешаю тихонько и незаметно препятствие устранить.
— Ясно, — Лязгун с хрустом сжал пальцы в кулаки. — Лёгкое воздействие на организм без летального исхода.
— Правильно мыслишь, — уже на ходу откликнулся Никита.
Следовало поторопиться, чтобы Азафа окончательно не скрылась в людской толпе. На входе она была довольно плотной, и только через несколько метров начинала разбиваться на несколько потоков. Коричневое пальто девушки мелькало впереди, то и дело пропадая из виду, поэтому приходилось ускорять шаг. А иногда джинири застывала перед витриной какого-нибудь павильона и заворожённым взглядом окидывала разнообразные товары, выставленные на виду посетителей рынка.
Никита сначала хотел подойти к ней с наказом не отвлекаться от задания, но потом махнул рукой. Ифриты любопытны по своей природе, а уж ифриты женского пола тем более не пройдут мимо ярких вещей. Азафе очень редко удавалось покидать пространственный пентакль, запертой в нём по воле бывшего хозяина, и ничего удивительного, что она столь жадно впитывала в себя новые впечатления. Мир стал другим, и джинири очень хотелось быть его частичкой.
Наконец Азафа вспомнила, зачем она здесь, и решительно направилась в сторону павильонов, откуда неслись разнообразные запахи приготавливаемых кушаний. До Никиты поздно дошло, что девушка не умеет читать по-русски, и ориентироваться с помощью вспомогательных информационных щитов — пустая затея. Но её обоняние уверенно вело к цели. Оставалось только не упустить джинири из виду.
Как только она миновала несколько кафе с «русской», «итальянской», «китайской», «средиземноморской» кухней, на Азафу стали обращать внимание типы с явно выраженными восточными чертами. Сначала к ней пристроились два худосочных хмыря в кожаных куртках, обросшие, как лешие, и что-то стали спрашивать. Она ответила, делая испуганное лицо. Один из бородачей покачал головой и махнул рукой в направлении павильонов, представлявших из себя беседки с ажурными стенками и резным куполом. В них сидело множество людей, кто на низеньких скамейках, кто вообще на кошме, расстеленной прямо на деревянном полу. Никита обратил внимание, что большинство из них молодые парни и мужчины, в коротких кожаных куртках и спортивной обуви. Женщин не было видно вообще. Поэтому появление Азафы вызвало невероятный интерес. Будь здесь настоящий восточный базар со своими правилами, она бы и десяти метров не прошла. Наказали бы за своеволие, что посмела прийти без мужа или родственников мужского пола.
Но Азафа была ифритом, которому плевать на людские законы и негласные правила, построенные на доминировании сильнейшего. Она чуть сбавила шаг, продолжая, тем не менее, продвигаться между павильонами. Слон и Лязгун делали вид, что они здесь только из-за желания вкусить плова или шурпы, и поэтому тщательно выбирают, где остановиться.
Огненная джинири и в самом деле была очарована происходящим. Новый хозяин дал ей столько свободы, что хотелось петь и танцевать в вихре горячего и обжигающего пламени. Чудесный мир людей изменился очень сильно, стал привлекательным, ярким, с соблазняющими сердце и душу ифрита красивыми вещами. И в самом деле, Азафа, ощущавшая себя в новой одежде невероятно привлекательной, замечала завистливые взгляды мужчин, которые по достоинству оценили её гибкую, высокую и стройную фигурку. Не будь приказа хозяина, сейчас за девушкой вился бы огромный хвост из очарованных болванов. Пришлось усилить ментальное воздействие, чтобы страх, неуверенность и робость завладели мужчинами. И лишь двое не побоялись подойти, но и то с одним вопросом: что она здесь делает одна без сопровождающих.
— Ищу дядюшку Алдияра, — хлопая длинными ресницами и едва не пуская слезу, ответила Азафа. — Я хотела сделать ему сюрприз, но меня по дороге обворовали. Я без денег, вещей, только вот эта сумочка и осталась!
Она погладила свой красивый аксессуар, подаренный ей Тамарой.
— И документы пропали! — ещё сильнее всхлипнула она, не зная, что означает слово «документы». Но Никита приказал говорить именно так. Наверное, какое-то очень сильное заклинание.
— Эй, красавица, не плачь, да? — один из замурзанных бородачей махнул в сторону павильонов, от которых исходили вкуснейшие запахи приготовляемой еды. — Иди туда, там спрашивай. Не знаем мы, кто это такой — Алдияр! Если не найдёшь — приходи сюда, поможем!
Они, скорее всего, лгали насчёт человека по имени Алдияр. Азафа умела «читать» людей по их аурным «венцам» над головой. Ничего не сказав, девушка чуть-чуть понурилась, показывая всем своим видом, как ей тяжело. Но чем ближе была её цель, тем увереннее становился шаг. Ощущая на себе мужские взгляды, джинири про себя улыбалась. Достаточно превратиться в бушующий столб огня — и от этого места останутся одни головёшки. Как же тяжело сдерживать свою дикую и необузданную силу!
— А что здесь делает такая красивая птичка? — услышала она мужской голос сбоку, и ей дорогу перегородили трое крепких парней в потёртых кожанках. Четвёртый, среднего роста человек, уже довольно пожилой, с седой щетиной и коротко стриженными волосами, тоже тронутыми серебряными нитями, стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. — Из чьей клетки она вылетела и заблудилась?
— Я ищу дядю Алдияра, — изобразив смятение на лице, ответила Азафа бархатистым голосом, краем
