Нейронафт - Ринат Равильевич Таштабанов

Клац, клац, клац.

Затем она снова берется за регулятор и выкручивает его до конца вправо.

Бух!

А вот это уже реально больно!

Я заставляю себя не трястись и, пусть и медленно, но разборчиво, выдаю:

— И это всё, на что эта хрень собачья способна?

— Вы уверены? — судя по округлившимся глазам девицы, она реально удивлена.

— Уверен! — цежу я. — Давай! Крути!

Девице уже не до веселья.

Она, очень осторожно, как сапёр, крутит регулятор, буквально по миллиметру.

Удары тока переходят в пульсирующий режим, каждый из которых пронзает меня с головы до пят, и я её терплю, как стойкий оловянный солдатик.

Говорить, правда, уже не могу. Только сжал челюсти до зубного крошева на языке и вцепился в края кушетки онемевшими пальцами.

У девицы дрожат руки. Она смотрит на меня и отказывает верить в то, что она видит — человека, который сам управляет своей пыткой.

— Дальше уже смерть! — выдает мне деваха через несколько секунд, и крутит регулятор налево.

Ток плавно уменьшается. По мне стекает пот, и теперь я понимаю, за что здесь платят такие деньги.

«Если это только начало, — думаю я, — то что же будет впереди?»

Деваха делает у себя еще несколько пометок, а потом щелкает тумблерами и отключает приборы.

Я глубоко дышу. Простынь подо мной мокрая от пота.

— Сейчас бы в душ, да с тобой, — я смотрю на деваху и резко перехожу на «ты».

Она пропускает мои слова мимо ушей и говорит мне:

— Осталось еще одно, — деваха кладет мне два пальца на шею, нащупывая вену. — Сейчас я введу в вас нанобота, — поясняет мне деваха, — это устройство попадёт в кровоток и встроится в вашу нервную систему. Не волнуйтесь, через некоторое время нанобот рассосется и исчезнет без следа.

— Это… машина? — спрашиваю я.

— Не совсем, — деваха протирает место ввода салфеткой с антисептиком, берет со столика инъектор и вставляет в него сверху ампулу с темной жидкостью, — это — биологический объект. Скажем так, устройство, выращенное в пробирке, чтобы вам было более понятно. Это, одновременно, и устройство слежения, и собиратель данных, и порт между вами, вашим мозгом, машиной переноса сознания и считывающим устройством. Три в одном. Вас это беспокоит?

Деваха подносит инъектор к моей шее и продолжительно смотрит на меня.

В своем медицинском прикиде, да еще с таким томным блеском в глазах, она выглядит чертовски привлекательно.

— Ничуть, — отвечаю я.

— Тогда, — голос у девахи понижается на два тона, — добро пожаловать в команду! Ныряльщик!

Она приставляет ствол инъектора к моей шее и нажимает на спуск.

Раздается щелчок. Я чувствую легкий укол, будто канцелярской кнопкой, и поршень, медленно выдавливает раствор в мой кровоток, и я точно не знаю, что в нем содержится — друг или враг.

— Готово! — деваха убирает инъектор и залепляет место укола небольшим кусочком пластыря. — Да и чуть не забыла, — глаза у девахи прям загораются, — жидкость, в которой находился нанобот, это — нейролакс, специальная смесь, которая поможет вам избежать негативных ощущений и побочных эффектов при глубоком погружении.

— Понятно, — говорю я, — хотя мне нихрена не ясно.

— Теперь вы переоденетесь в нейросьют. А вот сейчас, — деваха выдерживает паузу, — трусы можно снять.

Деваха встает. Подходит к стене. Нажимает на клавишу, и в ней открывается скрытая ниша, в которой висит нечто, похожее на гидрокостюм для дайвера, только, какой-то шибко продвинутый. Черного цвета с антрацитовым отблеском, с разъёмами, как у видеооборудования, весь увитый шлангами, кабелями и объёмными вставками в области груди и плеч. Отчего он мне напоминает чужого или симбиота в одном лице, или вывернутую наружу оболочку с внутренностями.

Деваха снимает костюм и перекидывает его на спинку стула. Раздвигает ширму и продолжает:

— На все вопросы вам ответит Ассистент. У вас, пять минут до погружения, — и она уходит, направляясь с папкой с пометками к Профессору.

Да, мне совсем не хочется напяливать на себя эту хрень, но, делать нечего.

Я захожу за ширму. Снимаю трусы. Стою голяком и пытаюсь влезть в эту оболочку.

К моему удивлению, мне это легко удается, будто-то эта приблуда на пару размеров больше, чем надо.

Костюм легко тянется, по ощущениям это — не резина, а силикон, причем, теплый, как вторая кожа.

Едва я надел эту оболочку и застегнул молнию, которая тянется от паха и до шеи, как костюм, сам собой утягивается, и плотно прилегает к телу, точно очерчивая мою фигуру.

Я ощущаю лёгкое покалывание, будто в кожу втыкается сотни миниатюрных иголок. Боли нет, скорее это — просто неприятно.

Вскоре покалывание исчезает, а мне кажется, что это костюм — живой, и он произвел калибровку, не только подстраиваясь под моё тело, а ещё считал биоритмы.

«Да… — думаю я, — интересно, до чего дошли современные технологии».

Попутно до меня доносятся обрывки разговора девахи с Профессором:

— Необычайно высокий болевой порог…

— Я такого ещё никогда не видела…

— Самоконтроль…

— Упёртость…

— Физическая сила…

— Любопытный экземпляр, — это уже слова Профессора, — как раз то, что нам и нужно, чтобы…

Окончания, насторожившей меня фразы, я не расслышал. Её заглушил голос Ассистента, ну, того врача с крысиным лицом.

— Готовы? — спрашивает он из-за ширмы.

— Всегда готов! — отвечаю я, и раздвигаю пластиковые занавеси.

— Тогда, пройдёмте!

Я иду вслед за Ассистентом, и мы подходим к массивной металлической двери ведущий в помещение, где и находится Нерв — машина для переноса сознания, как бы бредово это не звучало.

Он прикладывает большой палец к панели. Радуется щелчок, и дверь с тихим шелестом отъезжает в сторону, скрываясь прямо в стене.

Ассистент проходит внутрь. Я иду за ним, шлепая ногами в нейросьюте по каменному полу.

Крыс (именно такое погоняло я дал про себя Ассистенту) закрывает за нами дверь, и мы оказываемся в месте, которое буквально кричит мне: «Беги отсюда! Беги!»

Помещение реально стрёмное, даже жуткое. Одно дело смотреть на это из-за стекла и, совсем другое, видеть этот высокотехнологичный гроб вблизи, вместе с капсулами.

Остается только добавить сюда зловещую музыку, как из фильмов ужасов, и готов антураж для сьемок космохоррора.

У меня изо рта идет пар, а ноги, по щиколотки, окутаны туманом в виде испарений.

— А тот, — начинаю я, стараясь унять озноб, который бьёт меня по всему телу, — в чью голову я буду погружаться, он что, реально заморожен?

— Близко к этому, — нехотя отвечает Крыс, щелкая рубильниками на силовых шкафах.

Помещение заполняет равномерное гудение, как от трансформаторной будки.

— Он находится в стазисе, если