Последняя битва-2 - Данияр Саматович Сугралинов
Ошарашенный этим, я долго молчал. Да и непонятно было, что делать, когда гонка завершилась. Куда бежать дальше? Неужели и правда все закончилось?
– Это лучший исход? – поразмыслив, спросил я. – Или вы видели и другие, получше?
– Лучше для кого? – мягко поинтересовалась Тиамат.
– Лучше для мира? Для вас? Для меня? Для отцов-основателей? – Мой голос сорвался, и я пожал плечами. – Вы же даже успели подготовить моих друзей к тому, что я погибну.
– И это не самый плохой вариант, – хмыкнул Левиафан. – Поверь нам, братишка, рано подводить итоги. Истинный Враг… это лишь начало. Все, что вы пережили за последний год, если считать по времени твоего мира, – всего лишь начало большого, сложного и многовариантного пути человечества…
Его вдруг перебил чей-то резкий вопль:
– Скиф!
Над нами завис на ковре-самолете гном Хинтерлист. Рядом с ним, обратившись в ястреба, парила Пайпер, а за их спинами выстроились бойцы «Модуса» и прочих кланов превентивов – те, кто еще недавно воевал на стороне Бездны.
Я посмотрел на них, и внутри что-то кольнуло. Пайпер, которую я считал другом, обрекла меня на месяцы страданий в бета-мире, а потом уничтожала моих союзников, став верховной жрицей Бездны. Хинтерлист предал не только меня…
Плевать. Уже все равно.
Они сами себя наказали. Все, что им обещала Бездна… обратилось в пыль. Они вернули свои уровни, но забрать их снова для меня ничего не стоит.
Пайпер осмелилась приземлиться возле меня, принять свой эльфийский облик и встать в соблазнительную позу. Гном, которым управлял Сергей Полоцкий, подлетел ближе, спрыгнул с ковра и сложил руки в жесте мольбы.
– Минутку, Скиф, – сказал он. – Просто минутку, поговорить.
– О чем?
– О будущем. – Хинтерлист развел руками. – Бездна пала. Мы… оказались на неправильной стороне. Но война закончена, ты сам стал богом, и мы хотели бы…
– Хотели бы чего? – перебил я. – Забыть про свое предательство? Про миллионы убитых вами беззащитных неписей?
– Мы выполняли волю богини… – заговорила Пайпер.
– Вы наслаждались этим. – Я шагнул к ним, и Хинтерлист невольно подался назад. – Я видел, как ты, Пайпер, улыбалась, когда стирала моих друзей. Видел, как вы соревновались, кто уничтожит больше.
– Скиф, мы можем быть полезны…
– Для вас, – сказал я, – игра закончена. Прощайтесь с Дисом.
Хинтерлист нахмурился.
– Что это значит?
– Это значит: выходите из игры. Вы все, кто относил себя к превентивам и отрекся от Спящих. Сейчас. И никогда не возвращайтесь. Если я еще раз увижу вас в Дисе – хоть одного из вас, – лично превращу вашу жизнь в ад. Поверьте, я знаю толк в пытках. Тиран Баал не дал бы соврать, как и ваша бывшая покровительница.
Пайпер открыла рот, чтобы возразить, но я не дал ей договорить.
– Это не угроза. Это приговор, отложенный до первого нарушения. Убирайтесь.
Они посмотрели на меня… и увидели в моих глазах то, что заставило их отступить. Не гнев, не боль, не обиду. Просто равнодушное желание лишить их того, ради чего они творили мерзости.
Неотвратимость.
Хинтерлист молча запрыгнул на ковер-самолет и улетел прочь, а Пайпер последовала за ним, не сказав ни слова.
Я не стал смотреть им вслед. Они не стоили моего времени.
Они… и все остальные превентивы, замаравшиеся в Последней битве, да и не только они… вообще все, кто воевал с нами и развлекался, убивая, отныне будут носить метку. Вечный дебаф, который превратит для них игровой процесс в боль, снизит характеристики и уравняет их с неписями. Почти уравняет. Отныне каждый из них, погибнув, будет вынужден создавать нового персонажа. С нуля.
Пока я тратил время на «Модус», Спящие исчезли. Я все еще мог навестить их в их пространстве или заглянуть в храм, чтобы выслушать то, что хотел сказать Левиафан, но не хотел терять отпущенное Небесным арбитражем время. Потом. Все это – сложные, многовариантные пути и большие задачи человечества – потом.
Парадоксально, но я чувствовал, что у меня чешется все тело. Настоящее тело. Идея выбраться из капсулы и постоять часов сто под душем становилась все более навязчивой. Жаль, что Арбитры дали только двадцать четыре.
Ирита тронула меня за руку.
– Ты в порядке?
– Да. – Я повернулся к друзьям. – Мы все в порядке. Мы победили.
Краулер хмыкнул.
– Ты уверен, Скиф? А то я уже привык, что после «мы победили» обычно начинается что-то еще хуже.
Смех вырвался сам собой, пусть и нервный, но настоящий. Все расхохотались, и громче всех смеялся я.
– А кто что дальше планирует? – спросила Тисса, когда мы успокоились. – Я бы попутешествовала.
– Универ, – твердо сказал Краулер.
– Хочу заниматься музыкой, – скромно признался Инфект.
– Я бы в футбол поиграл, – признался Бомбовоз. – И съел ведро куриных крылышек!
– Если возможно, я возьму отпуск от дела клана, – сказал Гирос. – Хочу заняться личной жизнью Томоши, позаботиться о продолжении рода. Он теперь самый завидный жених во всем японском дистрикте.
Все удивленно посмотрели на ниндзя, который был непривычно многословен.
– Брошу Дис, – ожесточенно сказал Утес и противоречиво добавил: – Женюсь на Терезе. А играть буду новым персонажем, с нуля. Хочу делать квесты, биться на Полях боя и ходить в рейды с нормальными игроками, а не вот это все!
– А я хочу побывать на Луне, – сказала Ирита, сжав мою руку. – Для начала. Просто отдохнуть, ничего не делать и ни за что не переживать. Скоро там очередной «Галактический рок-фестиваль», давайте слетаем? Мы же теперь можем себе это позволить?
– Я тоже хочу на Луну! – воскликнула Тисса.
– А я – на Марс, – улыбнулся я. – Вряд ли он меня удивит после Пекла, но почему нет? Но это потом… после Луны.
К этому моменту я все больше склонялся к мысли о том, что пусть Арбитры ищут себе другого бога. Не хочу здесь оставаться, сыт по горло. Хочу учиться. Хочу в космос. Хочу наговориться с родителями, увидеть дядю Ника, когда он вернется из своей долгой экспедиции.
Потом к нам присоединились бета-тестеры и Патрик О’Грейди, причем с хорошими новостями.
От лица корпорации «Сноусторм» и Майка Хагена Спящие предложили им возможность вернуться в настоящий мир. На то, чтобы обдумать предложение, в которое, как я понял, включат и высокие категории гражданства, и огромные компенсации, бета-тестерам дали время.
– Вы еще думаете? – удивилась
