Маг – хранитель Слова - Вячеслав Теркулов
– Слушаю, господин!
– Держись позади нас, под клинки не лезь.
– Как прикажете, господин! – в голосе слуги звучало неприкрытое облегчение.
Незаметным движением де Грие обнажил кинжал, но держал его, прижимая клинок к предплечью. Так и парировать рубящие удары легче, и враги не заметят до поры до времени. Поэт расстегнул медную фибулу, сбрасывая плащ. Шагнул вперёд.
– Кто первый?
Преградившие путь незнакомцы молчали, не двигаясь с места. Если бы хотели напугать чужаков, то сейчас уже орали бы, выхваляясь, и размахивали оружием. Но нет. Молчат, ждут чего-то. Больше похожи на хладнокровных наёмных убийц. Неужели, у поэтов Кантовьехо такие суровые нравы? Впрочем, поэты везде и всегда – люди жестокие, беспринципные и готовые на всё для того, чтобы пристроить свои стихи в тёплое местечко. Квентин впервые в жизни пожалел, что не носит с собой пистолет. Эх, пугануть бы сейчас их выстрелом!
– Подходите! Я жду!
Самая первая фигура пошевелилась, нечленораздельно заворчала.
Плащ взлетел, будто крылья птицы и упал в грязь.
Квентин похолодел и задохнулся на вдохе.
Перед ним стоял не человек.
Нет, что-то человекоподобное всё же наблюдалось. Две руки, две ноги, одна голова. Только колени на ногах смотрели назад, как у кузнечика, а вместо ступней рыли землю копыта. Руки превосходили человеческие длиной и заканчивались кривым когтями. Голову венчали небольшие рожки. Как у полугодовалого козлёнка.
Ну, и уродина…
Существо открыло безгубую пасть, обнажив два ряда острых мелких зубов, и зашипело. Задрожал длинный раздвоенный на кончике язык.
– Демоны!!! – закричал Гратен. – Демоны!!!
Удаляющийся топот возвестил, что слуга решил не испытывать судьбу. Оно и верно. Никакое жалование не стоит того, чтобы ради него отдавать душу Господу в пасти ужаснейших чудовищ.
– Кто же такое придумать смог? – на одном дыхании проговорил Ансельм.
Два спутника демона-предводителя тоже избавились от плащей и предстали во всей красе – те же зубы, когти и рога. Только жёсткая шерсть, которая топорщилась на плечах и загривке, у первого была чёрной, как вороново крыло, а у его подручных с рыжинкой, словно выгорела на солнце.
– Господи! – нараспев прочитал Ансельм, хотя раньше особой религиозности за ним не замечалось. – Твоей всемогущей силой сохрани меня от всякого зла, чтобы я, непрестанно осеняемый светом благодати Твоей, благополучно достиг тихой пристани Твоего небесного Царствия, и там вечно благодарил Тебя, моего Спасителя…
Квентин, несмотря на пробиравший до кости ужас, больше полагался на холодную сталь.
– Кто первый, уроды? – повторил он, поднимая шпагу в подвешенную позицию. – Ну, же!
Чёрный демон прыгнул.
Укол шпаги пришёлся ему в грудину и отбросил на шаг.
Ещё выпад, нацеленный в глаз.
Мерзкая тварь отшатнулась, показывая, что самосохранение ей не чуждо.
Те, кто был справа и слева от него, сгорбились, едва не касаясь когтями земли, и подались вперёд.
«Вот теперь пора», – подумал де Грие, всегда мысливший в мгновения опасности трезво и хладнокровно.
– Бежим! – выкрикнул он, разворачиваясь на пятках.
Ансельма не пришлось долго уговаривать. Он припустил с такой прытью, что сразу обогнал Квентина шагов на пять.
Позади слышалось взрыкивание демонов.
Переулок закончился очень быстро.
Вот и Скобяная улица. Как назло, ни одного префекта. Да и что блюститель закона сможет сделать против злобной твари с когтями в полфута длиной? Сюда бы десятка два мушкетёров, да проверить берёт ли свинец обитателей Преисподней.
Оглянувшись через плечо, Квентин понял, что убегая, они ничего не добьются. После первоначального замешательства, позволившего поэтам далеко оторваться, демоны прибавили ходу и теперь нагоняли добычу, прыгая на четырёх лапах, как макаки с южных островов. Если бы они не мешали друг другу в стремлении первым вцепиться в спину жертвы, то уже выполнили бы поставленную задачу.
– Сюда! – вдруг крикнул Ансельм, хватая Квентина за рукав.
Они не вошли, а можно сказать, ввалились в чей-то дом. На счастье, дверь была не заперта, что де Грие тут же исправил, задвинув тяжёлый кованый засов.
Мгновение спустя о прочные толстые доски ударилось тяжёлое тело. С отвратительным звуком заскребли по древесине когти.
– Дверь не задержит их надолго, – пробормотал Ансельм.
Словно в подтверждение его слов одна из досок раскололась вдоль, но пока ещё не упала.
– Чёрный ход? – предложил Квентин.
– Они сразу туда побегут.
– Тогда что?
– Думаю, погреб. И не дышать.
– Погреб – западня, – возразил де Грие.
– Погреб – укрытие. Там можно хоть до утра…
Треснула вторая доска.
– Ладно. Поверю на слово… – Квентин огляделся по сторонам, поднатужившись придвинул к двери комод. Он поможет выгадать ещё несколько мгновений.
Погреб они нашли быстро. Во всех домах на севере Империи он располагался в одном месте – в коротком коридорчике, ведущем к чёрному ходу. Сбежали по короткой, в шесть ступенек, лестнице, закрыли за собой тяжёлую ляду и оказались в кромешной темноте.
Раздавшийся вскоре грохот возвестил, что дверь не задержала демонов.
– Ансельм, – прошептал де Грие. – у входа в погреб нет запора изнутри.
– Я уже понял… – отозвался певец.
Сверху слышался треск разбиваемой мебели и зон падающей на пол посуды.
Тяжёлые шаги в коридоре. Ритм рваный – люди так не ходят.
Хлопнула дверь чёрного хода.
Обман удался?
Но нет… Снова шаги.
У погреба демон остановился.
Квентин почувствовал, как вдруг похолодало. Будто очутился он на самом лютом морозе, а из одежды только исподнее бельё, да и то старое и тонкое. Стужа пробрала не только тело, но, казалось, вцепилась пальцами в душу, сжимая её и по капле выдавливая жизнь. Рядом сдавленно охнул Ансельм, неразличимый во мраке.
А потом наваждение сгинуло. Да, сырой и затхлый воздух погреба не мог радовать подобно солнечному дню, но и не дарил ощущение близкой смерти. Самый обычный холод, а не ледяное дыхание ужаса. Квентин прислушался. Топот демонов стих. Где они? Ушли или затаились, додумавшись скудным умишком до засады? Что делать?
Поразмыслив, де Грие решил, что разумно будет какое-то время пересидеть тихонько, словно мышка. Пускай игра в прятки в холодном погребе и аукнется потом простудой, но лучше кашлять и чихать, чем познакомиться поближе с когтями и зубами косматого демона. Видимо, Ансельм рассуждал так же. Он сидел молча и даже старался дышать потише.
Как всегда, в таких случаях, время тянулось очень медленно. Обидно, что не попали на поэтический вечер. Обойти в литературном мастерстве местных поэтов не составило бы особого труда. А угодить в свиту мецената, значит получить постоянный – и не малый! – доход. Вот и ополчились здешние рифмоплёты против двоих чужаков, которые покусились на святое – достаток и славу, столь милую любому поэту. Догадаться бы только, кто же из них умеет
