Монстер Хантер Интернейшнл - Ларри Корейя
А зачем вообще тут Джулия? Почему её оставили в живых? У них есть жертвоприношение. Это я. Но ответ я тоже уже знал, и отрицать его — значит, лгать себе. Я вспомнил обещание Проклятого, когда он разрушал мир снов Мордехая. Я вспомнил его предложение, сделанное между обгорелыми церковными скамьями. Он хотел наказать её как часть наказания меня, и после того, как уничтожит её личность — отдать матери для порабощения. Она была обречена. Мою Джулию буквально ждала судьба хуже смерти.
Но и не только её. Когда Проклятый завершит церемонию, обречены будут все. Каждый человек, кого я когда-нибудь любил. Каждый человек в мире. Это не то, чего хотел лорд Машаду, но это жестокая правда. Настоящее зло было рядом, готовое прорваться через подготовленный ему узкий плацдарм. В мире Древних жалким разумным млекопитающим была уготована судьба игрушек, а если повезёт — то еды.
Враги ждали за гранью реальности. Раз и навсегда, всё решится этой ночью.
— Джулия, — оборвал я девушку. — Обещаю, я их остановлю.
— Тебя, похоже, сильно ударили. Это у тебя последние мозги опухли?
— Не переживай, всё будет хорошо.
— Время пришло!
— Он идёт, — сказал я. — Что бы ни произошло... я люблю тебя, Джулия.
— Я знаю, — откликнулась девушка. — Оуэн, это вампир. Отпусти его, сукин ты сын!
Я чувствовал рядом Мастера вампиров. И без того холодный воздух потерял ещё несколько градусов. Я уже ненавидел его немецкий акцент.
— Такое пламя страсти... Лорду Машаду понравится ломать тебя. А теперь замолчите, фройляйн Шеклфорд. До вас очередь ещё дойдёт, — холодные руки сомкнулись на моей шее и подняли меня. Я бы закричал от боли, если бы мог.
— Герр Питт. Ваш черёд настал. Для вас честь возлечь на такой алтарь.
Я попытался в него плюнуть. Разумеется, позорно обломался. На губах просто запузырилась и потекла на грудь кровавая слюна. Он засмеялся и утащил меня прочь от Джулии.
— Не сдавайся, Оуэн! — кричала она мне вслед. — Слышишь? Не сдавайся!
Я чувствовал холодный снег под ногами. Вампир тащил меня к алтарю. Воздух гудел всё громче. Артефакт проснулся. Никогда ещё я не был к нему так близко. Мощь почти осязаемая. И она звала меня.
Мы остановились. Я больше не слышал Джулию.
— Как же долго я этого ждал, — с гордостью произнёс вампир. — Я покончил с жизнью, когда прошлая наша попытка завершилась позорной неудачей. Тогда я не понимал, какие благословения уже получил за свою целеустремлённость. Ими стала возможность послужить вновь. Я с огромным удовольствием вырезал жидовское сердце твоего дружка, и с ещё большим удовольствием посмотрю, как лорд Машаду вырвет твоё. Узри свой конец, охотник! — вампир злорадствовал.
— Я ни черта не вижу, придурок, — каркнул я.
— Ну, так не пойдёт, — что-то мокрое и холодное смахнуло кровь. Егер жестоко рванул меня за веки. — Хмм... а у тебя вкусная кровь. Я сожру твои останки, когда ритуал завершится. Нужно вернуть силы. Стоит признаться, ты хорошо сражался. Это достойно похвалы.
Даже моргать оказалось больно. Я снова видел, пусть и всего лишь одним глазом. Мой правый ослеп после жестоких побоев. Мы стояли у подножия небольшой пирамиды. Вокруг было что-то вроде альпийского леса, занесённого глубоким снегом. Мир выглядел невероятно маленьким. Горизонт оказался совсем рядом, будто в горной долине, а небо походило на перевёрнутую чашу. Когда я только попал в этот мир, я думал, что качусь по склону холма. Но это оказалась внешняя граница физически искривлённого пространства. Мы словно жили внутри детского рождественского сувенира.
Руины в центре, очевидно, служили главным фокусом для внутреннего пространства. Егер поднял меня за собой по ступенькам, болезненно пересчитав каждую моими ногами. За мной оставался тонкий след крови на снегу.
Я попробовал шевельнуть рукой. Ничего. Они слишком уж переломаны, чтобы хоть что-то делать. Их хватало ровно на то, чтобы болеть и дрожать. Одна нога вроде бы немного работала. На мне была броня, но я понятия не имел, что у меня осталось из оружия. Я потерял всю стрелковку, но, может быть, ещё осталась граната. Церемонию она точно украсит. Судя по тому, что я видел, если меня придётся соскребать с алтаря ложечкой, фокус может и не удасться.
— Владыка Машаду, я привёл жертву.
— Подготовь его к неизбежному!
Меня подняли и бросили на камень. Я лежал на спине, глядя в низкое серое небо. Егер сломал замки ремней и сорвал кевлар с моей груди. Я услышал какой-то звяк и скосил глаза. Ублюдок резал броню моим же ножом. Мои запястья приковали цепями. Не то, чтобы я был на что-то способен и без этого.
Проклятый стоял в паре метров от меня. Огромная неповоротливая тварь. Шлем и кирасу ему отполировали до блеска. Мантия из дорогого алого шёлка скрывала под собой истекающую злом массу извивающейся маслянистой тьмы.
— Ты облажаешься, — спокойно пообещал я. — Как и шестьдесят лет назад.
— Не в этот раз, храбрый охотник. Истинно, моё время пришло.
Его мысли в моей голове причиняли физическую боль. Что там сказал Мордехай? Надо вспомнить, что он мне показывал. Я должен что-то придумать.
Расплывчатые воспоминания ускользали. Я хватался за соломинки. Пожалуй, Старик не мог предвидеть способ выбраться из настолько затруднительной ситуации.
— Ты не знаешь, чем закончить церемонию. Тралл убил твою жрицу. А ты не знаешь, что нужно делать. У тебя не получится.
Чёрная тварь содрогнулась. Что-то задрожало под его мантией. Пузыри лопнули на том, что изображало его лицо. Брызги полетели в меня. Владыка Машаду смеялся.
— Но здесь и сейчас моя любовь вернётся ко мне. Этой самой ночью!
Шлем чуть опустился — тварь кивнула Егеру. Вампир поклонился, вечно покорный, и раскатал свёрток материи у подножия алтаря.
Скелет. Древний, иссохший, с зазубренными щепками там, где кости расколол топор.
— Кориниха, — выдохнул я. — Быть того не может.
— Не пачкай её имя своими никчёмными смертными губами.
