Ферма - Елена Федоровна Янук
— Конечно. Еще как…
Объятия не были крепкими, он не стискивал мне кости, не принуждал, но мне на миг стало страшно. А вдруг они не шутят… но старый упырь смотрел на меня холодными глазами, которые не тронула улыбка, и я решительно обняла торс Корбана в ответ и равнодушно улыбнулась старому упырю.
— Ух ты, какая ласковая кошечка, — залопотал старик, наигранно умиляясь.
Наш хозяин, наконец, отвлек внимание на себя:
— Ганс, здесь все как оговорено: молодой мужчина и двадцать литров крови. Лучшей. Приберег именно для тебя. Мой совет, оставь ее себе, не продавай.
Старый упырь с плешивой головой довольно кивнул, видимо понимая, о чем речь.
Я тоже знала, о чем речь. Вот только ничего особенного в крови не было, хозяин даже не знал, кто ее сдавал, так как в эту коробку попало все, что лежало сверху медицинского стола. Ключи, врученные неделю назад Миланой, открывали все погреба. И именно мне пришлось таскаться туда, чтобы сложить эти пакеты с кровью в пластиковый короб для перевозки.
Наш хозяин, указывая на что-то, только что извлеченное из машины, продолжал:
— А здесь угощение для твоих человечков, я знаю, как ты любишь побаловать их вкусненьким.
Непривычное сюсюканье хозяина удивляло, но тут я заметила у ворот длинного дома с десяток ящиков яблок. Это были остатки, которые вчера мальчишки собирали по всему саду. Милана еще жаловалась, что все уже засолено, сварено, засушено и спрятано по погребам, так что эти девать некуда.
— Люблю я ваши визиты, Георг, и побеседовать приятно и гостинцев как в детстве получить.
По-моему, этот упырь уже переигрывает хуже нашего, но хоть узнала, как зовут Стронтавского господина, который как раз прощался:
— Я жду вас с ответным визитом, Ганс. И не забудьте о моем предложении…
Тот кивнул, жадно рассматривая пластиковый короб с кровяными запасами.
Мы прошли к машине. Я оглянулась и встретилась взглядом с тем парнем, которого мы оставляли. С него уже сняли теплую одежду и заводили в загон для людей. Горечь, написанная на его лице, вызвала в груди неподдельную боль.
Ну… зачем, почему так несправедливо. Я с горечью вздохнула, тут хозяин подхватил меня и подкинул в кабину:
— Не стоит жалеть его. Он выбрал это сам. — Я решила, что он высказывает это с неким злорадством, «не делаешь по моему, так на тебе, получай!». Однако Георг тут же пояснил свою мысль:
— Выросший на подобной ферме, с детства лишенный возможности двигаться, не принимает наши нравы, где надо работать целый день! Для него это очень большая нагрузка. Я первое время жалел его, нагружая самым легким трудом: принести воды новорожденным телятам или яблок козлятам, то, что у нас с радостью делают дети…
Я кивнула, сама все свободное время тискала коровьих и козьих малышей, угощая своим завтраком, пока никто не видел. Хозяин продолжал:
— Но и это он выполнял нехотя, заодно стал рассказывать нашим дурням, как хорошо на других фермах, где лежишь и ничего не делаешь…
«Дурни» тихо сопели позади, не вмешиваясь. Тогда он к ним обернулся:
— Так было дело?
Они угрюмо закивали.
— Теперь на той ферме он будет рассказывать, как его тут кормили… — буркнул один из них.
— И забудет сказать, как у нас надо работать, чтобы так есть… — закончил хозяин.
Тут Корбан сухо уточнил:
— Долго рассказывать не сможет, Ганс первым делом приказал отправить его в доилку.
— Неужто двадцать литров ему мало? — удивился хозяин.
— А может он кислинку не любит… — усмехнулся Корбан, и они рассмеялись.
Я поежилась и отвернулась. Да мы на ферме Георга живем куда лучше остальных, но все равно, они упыри… и никуда от этого не деться.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Проблемы в раю
Ивета
Машина рычала, перебираясь через очередную кочку, за бронированными окнами становилось все темнее. Я, едва увидела, полюбила это время суток, поэтому с любопытством вглядывалась в мрачные очертания леса, пытаясь рассмотреть, как все выглядит при таком свете.
Упыри тихо беседовали, позабыв о рабах и слугах:
— Так как ты думаешь, дожать Ганса получится? — поинтересовался Корбан.
— Еще бы! Он ведь понимает, что склад продовольствия в Старом Городе почти пуст. Выбора нет. Захочешь жить, заплатишь за кровь все, что сможешь и не сможешь.
Корбан, кажется, был не согласен.
— Не боишься, что через него выведают, что у тебя есть запас еды для людей?
— Нет, он не глуп, понимает, что расскажи он кому обо мне, то покупать корма ему придется втридорога. Больше конкурентов, больше цена.
Не сообразив, я вмешалась.
— А что за база? — ляпнула я, и только потом до меня дошло к кому лезу с вопросами. Но Георг спокойно ответил:
— База? Информационная. Техническая и медицинская литература, учебники и прочая редкая информация. После Развала он подсуетился, и пока остальные носились с дубинками и автоматами, урывая все, что на тот момент казалось важным, Ганс где-то собирал различную информацию и закрепил добытое на всевозможные носители. На информацию он выменял ферму, людей, охрану и заработал приличное состояние.
Отвернувшись от меня, хозяин поинтересовался у водителя:
— Что там с топливом?
— Плохо, на одну поездку осталось…
— Корбан, ты так и не смог узнать, где его можно купить?
Главный охранник уныло покачал головой:
— Нет, почти все последние кандидаты в наемники — рабы с близлежащих ферм. В Городе никогда не были, вообще ничего не знают. Я их в ближнюю охрану не беру, не то, что в советники. А что, на общем канале нельзя узнать о топливе?
Георг покачал головой:
— Нет. Молчат, будто транспортеры на воздухе катаются. Как зимний путь установится, придется мне на разведку ехать, самому искать… — Скривившись, сделал неприятный вывод хозяин.
Корбан сухо заметил:
— А не получится так, что остатки топлива сожжешь и нового не…
Но договорить он не успел, в стекло врезался огромный камень.
— Начинается… Жми на всю! — резко приказал Георг. — Надо попасть вон в ту просеку, там камнями не покидаешься.
Атака шла со всех сторон, в нашу машину летели камни, железки, кто-то стрелял, но пока даже стекло не треснуло. Хотя казалось, что вот-вот, и они сломают защиту транспортера.
— Можно
