Тени двойного солнца - А. Л. Легат
Гвардейцы расшаркались, раскланялись и испарились, точно вода в полуденных лужах.
– Присаживайтесь, – он вежливо указал на кресло в ближнем углу. – Если вы гадаете, как ко мне обращаться…
– Ваше Высочество, кронпринц Джерон.
– Я смотрел ваш бой сегодня, – улыбнулся он, и я уселся в предложенное кресло, точно предстал перед судом.
На манеже я не вглядывался в гостей. Куда важнее не получить сталью по голове, уцелеть и не рухнуть в песок.
– Прошу извинить. У меня отвратная память на лица.
В Содружестве всякий, кто решил назваться принцем, делал бы это в самом безлюдном месте, опасаясь колоды палача. В Воснии все было иначе: скажи что против очередного величества – сам останешься без головы. И я вовсе не понимал, отчего мы сидим здесь, вдали от знати, точно любовники в проклятом борделе.
«Там, где большие тайны – жди беды», – писал старый мудрец Финиам. Мой гувернер Удо выражался несколько проще, но в целом советовал держаться в стороне от чужих секретов.
Его Высочество не то шутил, не то издевался.
– Надеюсь, в остальном память вас не подводит.
Я осторожно встретил его взгляд:
– Не смею хвалиться в вашем присутствии.
Джерон сверкнул глазами и сложил пальцы лодочкой поверх бумаг.
– Полагаю, вы помните про Эританию, наших соседей?
Не один десяток вопросов завертелся на моем языке, но я лишь уклончиво кивнул.
– Чудесно, – вполне искренне, если верить голосу, сказал Джерон. – Тогда вам, должно быть, известно, что здесь не так.
С этими словами он ловко выхватил сверток из ящика и развернул его на столе. Карта материка.
Я придвинулся. Та была немногим лучше, чем у Энима Годари. С картографией в Воснии не ладили. Неудивительно, что морскую торговлю подмял под себя остров. По неумело набросанным рельефам невозможно было понять, сколько дней составит путь от Волока к западной заставе, к приграничью. В самой Эритании куда проще ориентироваться по звездам, чем с этими каракулями. Я подождал правильного ответа, ибо видит небо, знать Воснии больше всего любила звук своего голоса. Но Джерон испытывающе смотрел на меня и, кажется, начинал гневаться.
– Эта карта очень плоха, Ваше Высочество…
– Уж что есть, – он всплеснул руками. – Изменения вносят каждый год.
Я осекся. Кронпринц перестал оправдывать безалаберность воснийцев:
– Ну же, что еще?
– Железо? – неуверенно спросил я.
– Мать милосердия, – вздохнул он и подтянул к себе карту. – Железо – наименьшая из моих забот! Вы увидели, – спрашивал он, но не останавливался, чтобы дать время моим ответам, – богатые источники дерева, болотные жилы, свободные руки дикарей для наших домов?.. Жадность воздвигает города, если спросите у наших банкиров. Но вы упускаете главное, мой друг…
Я не понял, как мы столь быстро завязали дружбу, но промолчал.
– Вы знали, что земли Эритании все еще подвластны королю? Моему отцу.
Когорты, дикари, неурожайные земли и поселения висельников – вот и все мои познания об Эритании. Кронпринц туго свернул карту и торжественно произнес:
– Я знал, что Эним призовет вас в поход.
Я кивнул. Потому-то меня и ждали на дороге у казармы, потому и не прибыла карета моей жены.
– Осмелюсь спросить, Ваше Высочество…
– Просто Джерон.
– Положено ли Эниму Годари знать о нашем разговоре?
На лице кронпринца отразилось смятение.
– Я рассчитывал, что мы с вами сможем договориться.
«Гвардейцы за дверями уж точно помогут меня убедить».
Видимо, что-то отразилось и на моем лице – Джерон тут же поднял ладонь и уточнил:
– Сперва выслушайте меня. Я не буду вас торопить, – он взял паузу, – уж точно не больше, чем Эним Годари.
И улыбнулся, одному ему ведомо почему. Я кивнул. С чего бы перечить, когда от косого взгляда мигом полетит кувырком моя сытая, выстраданная жизнь в поместье.
– Я – весь внимание, Ваше Высочество.
Кронпринц поднялся, бросил беглый взгляд на дверь. Я не посмел обернуться. Увиденное успокоило Джерона, и он заговорил:
– Мне нужен верный человек в походе.
Сотня вопросов завертелась у меня на языке: с каких пор у принца нет своих людей в его же владениях и при чем тут я? Видит небо, хуже кандидата не сыскать.
– Не слишком верный, – он качнул головой, – потому что ум здесь нужнее послушания. А уж мудрый человек, вроде вас, если дело обернется плохо, всегда сообразит, с кем лучше держаться вместе.
Кронпринц улыбнулся, я с трудом отразил его улыбку. Значит, верность и глупость?
– Я в смятении, Ваше Высочество…
– Джерон.
– Да. Я ведь присягнул Восходам и стараюсь держать свое слово…
– Еще раньше вы давали присягу и королю, когда вас приняли в наших землях, – напомнил Джерон.
«Королю, но не его сыну», – промолчал я.
Кронпринц не заметил моего недовольства:
– А Эритания подчиняется короне уже не первое столетие. Разумеется, у когорт и бандитов свой взгляд на подобные вещи, – он улыбнулся. – Но каждые три дня из Ургола нам отправляют птицу. Наместник Оттар всегда был лоялен двору, однако…
Он поправил оба рукава и рассеянно посмотрел на карту.
– Слишком правильные ответы. Небольшие стычки на местах, славный приток поденщиков в город, сносный урожай. Из года в год. Вы понимаете, куда я клоню? – Я изобразил пристальное внимание. – Оттар в почтенном возрасте, и я никак не мог лично с ним свидеться. Мало ли что могло случиться? Я выслал туда своих людей. Разными дорогами, в конце прошлого года, в начале этого…
– Они вернулись? – Я вклинился без разрешения. Джерон уклончиво кивнул, не держа обид.
– Не все, – и он тут же перевел тему. – Так или иначе, все подтвердилось. Я оказался прав. – Он почесал голову, задумавшись. – В войске будет мой человек. Он свяжется с вами и передаст указания. – Я не успел вставить и слова. – Если ваша память и впрямь хороша, вы узнаете два слова, которые он скажет при встрече. Со своей стороны вы можете просить что угодно… в разумных пределах.
Разумные пределы сильно отличались, просил ты у графини или у представителя династии лично. Я прочистил горло.
– Могу ли я говорить откровенно, Ваше… Джерон?
Его лицо не покривилось, когда я перешел на имена вместо титулов.
– Разумеется, – щедрый жест рукой.
– Мне нужно время. Моя жена в положении. Я опасаюсь принимать решения, когда…
– Жанетта Малор? – он поднял брови с пониманием, будто знал о графине больше, чем я сам. – Чудесная женщина. Амбициозна,
