Ломщик - Анатолий Федорович Дроздов
— Снисходителен, я так понимаю, по мелочам? — уточнил Макс. — Не отправляет на Крайний Север как Тилу, слопавшую несколько сотен конфет. Но если отлав совершает убийство?
— Тогда вычисляем его и расстреливаем с дрона. Он не имеет прав, не имеет обязанностей и правовой защиты — тоже. Если убить тебя прямо сейчас, не наступит никакой ответственности. Тебя и так нет — формально.
Макс внутренне содрогнулся. Они с начальственной дамой сидели на койке Энги, едва не касаясь коленками, девушка зависла в дверях, никак не вмешиваясь в беседу, но наверняка ловила каждое слово.
— В самом деле — можешь? — спросил у начальницы. — Ты умная и не злая на вид…
Зря сказал. Не убирая улыбки с лица, Гегения вытащила пистолет из кармана форменного комбинезона. Щелкнула кнопкой, неприятно напоминающей предохранитель. Не представляя, как действует и насколько эффективно это оружие, Макс заученным приёмом легко выдернул пистолет из ее руки. Затем протянул обратно — рукояткой вперед.
— Конечно, ты вправе убить отлава. Но лично меня это непросто.
Начальница, несколько ошарашенная, вернула ствол в карман.
— Если скормить этот эпизод Глобе, он немедленно посоветует ликвидировать напавшего на должностное лицо. Но ты… ты — нестандартный отлав.
— Премного благодарен за оценку, — изобразил поклон Макс. — Так что со мной будет?
— Сам выбирай, — пожала плечами начальница. — Ты — такой же правонарушитель как Энга и Тила, если твои сородичи лишили тебя памяти, заместив ее фантомной, обрили налысо и отправили пробежаться голышом в лютый мороз. Можешь сколько угодно жить в Тремихе, работу найдем. Это не запрещено, хоть и не поощряется. Второй вариант. Сдаем тебя Глобе. Получаешь чип и становишься гражданином Рутении, как все мы.
— Второй вариант от меня не сбежит, госпожа Бриц, — поспешил Макс. — Готов трудиться на общих условиях, не выезжая из Тремихи. Тем более, кто меня выпустит без чипа?
— Хорошо, — кивнула начальниц. — Завтра же получишь койку в комнате для инспекторов. Нечего жить у осужденных. Тремиха — место наказания, а не для шух-шух. Успел, небось?
— Со мной — нет, — пожаловалась Тила из-за плеча Энги.
— Выходит, только с осужденной Крац, — заключила начальница, игнорируя попытку той возразить или уклониться от ответа. — Дисциплинарного наказания за это не предусмотрено, но и желательным не считается.
— Но посещать их можно? — поинтересовался Макс. — У них сетевой терминал, я пытаюсь изучать ваш мир… Даже если и знал о нем, мои неизвестные сородичи заблокировали или стерли мне память.
— Посещать — можно, — разрешила начальница после короткого раздумья. — Странно ты говоришь, отлав Макс. По-нашему, но словно приезжий издалека, только начавший учить рутенский язык. Завтра к поверке быть всем троим!
— Но у меня нет никакой одежды, кроме этого комбинезона, — пожаловался Максим. — Обуви тоже.
— Мне все за вас решать? Ладно, оставайся дома. Пришлю с одеждой. Осужденные Крац и Брунгельд! Выражаю благодарность, что сообщили о находке и порицаю, что тянули время. Итого ни награды, ни взыскания.
— Да, госпожа! — воскликнули обе и проводили начальницу до выхода.
Когда та скрылась в ночи, Тила ехидно заметила:
— Если Гегения выделит Максу отдельную комнату, то с намерением посещать его. Прощайся, Энга. А тебе, парень, не завидую. Это с виду да в обтягивающем комбезе наша госпожа еще ничего так. Как разденется, там наверняка все обвисшее. Устроим под занавес тройничок?
— Не устроим! Надоела с пошлостями, — Энга попыталась оттолкнуть соседку, но та стала поперек двери. Поскольку была массивнее, сразу не спихнешь.
— А ты за Макса не отвечай. Максик, что с настроением? Хочешь сладенького?
Он покачал головой:
— Мне очень жаль. Ты очень привлекательная, но мне нравится Энга. Она спасла меня, заботится обо мне. Прости, она первая. А я не люблю и не умею сразу с двумя. Не обижайся.
— Чего мне обижаться? Сам будешь жалеть — что не взял, когда предлагали, — фыркнула Тила. — Ладно, любовничек госпожи Гегении, отдыхай.
Избавившись от соседки, Энга затворила за собой дверь.
— Если это последняя ночь, проведи ее со мной.
— Но узко на твоей койке! И Тила за стенкой.
— На Тилу теперь наплевать. Что мало места — плотнее обовьемся и прижмемся. Или ты против?
— Как ты могла подумать так! Эн… а давай — ночь начнется прямо сейчас?
И он погасил свет.
* * *
Едва дождавшись окончания смены, Энга буквально бежала домой. В течение дня она видела Макса лишь мельком, одетого в длинный тулуп и шапку с ушами, на ногах — унты.
«Экипировала его», — не без ревности подумала про начальницу.
Но ведь он не заключенный, обычный вольняшка, только без чипа. Имеет право ходить куда и где угодно, кроме запретной территории вроде зоны для опасных. Что ему стоит вечером забежать? Если с прошлой ночи силы остались…
Из-за спешки фонарик она не включила. И зря. Говорят, дикие животные боятся ночью электрического света. И когда в мерцании звезд Энга увидела оскаленную морду и услышала утробный басовитый рык, было поздно.
Белый северный волк, огромный — если встанет на задние лапы, так голова будет гораздо выше ее, медленно приближался, явно приготавливаясь к прыжку.
Со стороны дома донесся звенящий от напряжения голос Макса:
— Эй! Зверюга! А ну поворачивай ко мне! Слышь, жопа белая, с кем разговариваю?
Бесполезно. Хищник только рыкнул через плечо: отстань, человечек, я тебя на второе сожру. И прыгнул.
Чудовищная масса швырнула Энгу на снег, в полумраке над ней нависла бездонная раззявленная пасть с клыками с потеками слюны… Неужели — все?!
Вдруг она услышала, как что-то смачно чвякнуло, голова волка упала ей на лицо, и клыки едва царапнули по щеке. Но волк почему-то рвать ее не стал, дернулся всем телом и затих. А потом неведомая сила откатила тушу в сторону.
— Ты цела? Энга! Ответь!
Макс аккуратно приподнял ее.
— Вроде ничего не сломала…
Только сейчас девушка включила фонарик, и его луч выхватил на снегу зверя. Вокруг белой головы растеклась черная лужа, из затылка торчал лом-ледоруб. Макс убил это огромное чудовище?
— Я сам перепугался, когда его увидел, — сообщил возлюбленный. — Бросил лопату, которой расчищал дорожки, вмиг взлетел на дерево, а они тут низкие. Думал — допрыгнет, стянет за тулуп вниз и загрызет. И тут ты несешься! Рано ведь.
— Спешила, думала: ты зайдешь в гости, — всхлипнула девушка.
— Ну вот, пришлось слезать и геройствовать, убивая скотинку. Наверно — редкую, вред нанес живой природе. Да простит меня несвятая Грета Тунберг.
— Кто это? — удивилась Энга, на миг ощутив ревность.
— Прикольный персонаж из легенд моего мира. Ты не пострадала? Волк не укусил?
— Нет… Ноги только
