Ломщик - Анатолий Федорович Дроздов
Следующее утро мало отличалось от предыдущего, только Энга засунула Макса в рабочий комбинезон. Тот был без номера отряда и фамилии зэка. А зачем они, если есть чип со всеми данными? Комбинезон подошел по росту, только в груди и пятой точке был мешковат: женщина таких статей должна обладать пышными формами.
— Голый ты мне больше нравился, — призналась Тила. — Ладно, мы пошли, сиди тихо!
В этот день Макс не выходил на крыльцо и не прятался под койку. Зато позволил себе час силовой гимнастики, возможной на полу и без снарядов: отжимался, качал пресс, развивал гибкость. Занимался, скинув и скатав верхнюю часть комбинезона, чтоб тот не пропитался потом. Перемены белья нет, и не хочется вонять на две женские кельи грязным мужиком. Сразу помылся после упражнений.
Почитать бы что… Хотя бы в короткие часы дневного света. Но бумажные книги если и остались здесь, то в музеях.
Вечером узнал, что Энга проболталась напарнице об изобретении Макса. Понятно, что чаще они обе дома одновременно, возможность таскать ништяки, минуя тучу, не скроешь от подруги, но с кем поделится Тила? Как водится у женщин, «по большому секрету». И как отреагирует на это начальство колонии? Надо их предостеречь.
Чернявая оказалась сиротой. Открываться друзьям обе отказались, люди на Большой Земле не всегда понимают, каково заключенным Тремихи. Кто-то запросто стуканет Глобе, и тот обрежет возможность.
— Причем, девочки, прикроет передачу потока, потому что анализировать содержание передачи данных во всемирном масштабе очень затратно, какие бы ни были у него вычислительные мощности, — предупредил их Макс. — Сможете отправлять родным и получать только короткие текстовые сообщения. В них точно не зашьешь видеоролик.
Он разглагольствовал на мини-кухоньке, обслуживаемый Энгой, Тила, стоявшая у входа, спросила подругу:
— Ты что-нибудь поняла про «потоки» и «вычислительные мощности»? Я — нет, кроме общего резона держать язык за зубами.
— Да. Макс слишком умный, — фыркнула соседка. — Нам за девушку его не выдать, даже напихав ему в комбинезон фальшивую грудь из полотенец. И щетина торчит — жесткая как у напильника. Всего за два дня!
Макс решил вмешаться в разговор:
— Дорогие мои! Как вы волосы удаляете? Нагишом вас, к сожалению, не видал, но неужели ходите с мохнатыми подмышками?
Половину ответа он знал: у Энги, кроме светлой копны волос на голове и маленького треугольничка ниже пупка, больше ничто и нигде не росло. Но как? Бритвенного станка он здесь не видел.
— Ты и правда из дикого мира, — хихикнула Тила. — Кремом мажемся. Волосы исчезают, новые вырастают, но не скоро. Процедуру повторяем ежемесячно.
Месяц соответствовал земному, но равнялся строго 30 суткам, это Макс уже выяснил.
— Рад за вас. Может быть, позволите мне намазать физиономию? Хочу быть гладким, как ваши… ну, скажем, ножки.
— Я сама тебя намажу, — пообещала Энга. — Вдруг лишнего натрешь, будешь с проплешинами? Как на тебя такого смотреть — да еще в бабской одежде?
Обе засмеялись. Поужинали, Макс получил обещанную порцию крема, затем Энга снова вызвала маму, используя ее в качестве сервера VPN, а сигнал расшарила и для Тилы. Неизвестно, про что был сериал, но обе просто растеклись на своих койках как мороженое на солнце и блаженствовали.
По окончании Энгу потянуло на обнимашки-обвивашки, но без продолжения. Оно, то есть продолжение, но другое, последовало на сон грядущий и этот сон смахнуло как рукой.
— Макс, милый! Забыла тебе сказать, — сообщила Энга, когда оба успокоились, — Мы с Тилой посоветовались, и я рассказала о тебе начальнице колонии. Она — тетка понятливая. Завтра придет знакомиться.
Макс упал бы, если бы не сидел на койке.
— Зачем вы меня сдали?
— Не сдали, а обратились за помощью. Только не говори ей, как мы обманываем Глобу. Формально не запрещено, но мало ли как истолкует…
Возможность просмотра мыльных опер интересовала Макса сейчас меньше всего. Если у инспекторов есть возможность вламываться в жилье заключенных, то у начальника зоны, «хозяина», как говорят зэки на Земле, она имеется тем более. Значит, «понятливая тетка» заглянет до возвращения напарниц. А то и вообще пришлет группу захвата.
Что делать? Бежать? В результате превратиться в «подснежника»?
Как ему сказали, побеги здесь случались. Дальше всего удавалось отдалиться от зоны беглецам, надевшим на голову металлическую кастрюлю на манер каски, она блокировала чип. Хоть Максу не нужна каска-кастрюля, такой способ решения проблемы не устроит. Он замерзнет за окраиной Тремихи. Придется покориться…
Глава 3
Рассказывая, что отключение от развлекательных сервисов Глобы равносильно лишению зрения и слуха, Энга ничуть не преувеличила. Пребывание отчасти в материальном, отчасти — в сетевом мире стало привычкой практически для всех. Гики вообще теряли связь с реальностью — вплоть до гибели от истощения. Некоторые отказывались делать ремонт в жилье, хотя казалось бы — чего проще. Достаточно утром вызвать бригаду с роботами, они отодвинут мебель, укроют вещи от загрязнения, заменят панели стен и потолка, восстановят пол, и к вечеру квартира или домик как новые. Но гики предпочитали иллюзорный интерьер, созданный Глобой, чье изображение накладывается и перекрывает реальное. Они видели высокие потолки, фрески, витражи и золоченую лепнину, как в дворце-музее Анекса Литеральда, и им плевать, что на самом деле обшарпанные и наполовину оторванные панели хлопают на сквозняке.
Уехав от родителей и получив образование, Энга начала работать в фискальной инспекции. Профессия была несложной. Наличные деньги вымерли больше сотни лет назад, а безналичные операции прозрачны. Глоба следит, чтоб с каждой заработанной суммы взыскивался налог. Но если кто-то начинал мудрить или специально запутывал хождение денег, чтоб утаить некоторую их часть, то мировой разум безжалостно это отлавливал и представлял инспектору сведения: кто и что нарушил.
Из истории Энга знала, что очень давно, несколько поколений назад, когда рукотворные разумы отдельных стран еще только объединяли в Глобу — Глобальный электронный интеллект, сочли, что принятие решений должно остаться за человеком. Автоматика срабатывает лишь в некоторых, самых аварийных случаях, например, когда наступает опасная ситуация на АЭС, и промедление даже на миг чревато катастрофой, причем эти исполнительные механизмы отделены от сети. В остальных случаях операторы принимают советы, приходящие от Глобы — или одобряя их, или формулируя причину отказа. Энга понимала, что многие просто ленятся думать и халтурят, бездумно соглашаясь с рекомендациями. Возможно, она сама, не утруждаясь, утвердила слишком высокие штрафы и засомневалась в системе, лишь попав в Тремиху за незначительные, на ее взгляд, нарушения.
Это было жестоко — отнимать у взрослых людей их любимые игрушки! Практически
