Мор 2 - Макс Вальтер
Аркадич долго рассматривал алмазную горошину под микроскопом, при этом ничего, кроме мата, вслух не произносил.
– Фонарь, ты посмотри, они процессор тоже из углерода создали, только без металлов, – наконец оторвавшись от глазка, произнёс Степан Аркадич.
– Я не пойму, как они это всё запитали, – с таким же восторгом ответил Фонарь.
По-моему, он даже не услышал того, что ему только что сказал доктор. Они как дети разбирали осколки и пытались понять работу неизвестного механизма.
– Короче, вы такое сделать не сможете? – спросил я.
– Я тебя умоляю, – скорчил рожу Фонарь. – Нужно просто разобрать уровень сигнала и код. Ты мобилу пробовал?
– Нет, – ответил я и посмотрел в потолок. – А когда, блин, там как началось, не до неё было.
– Да я понял, – отмахнулся тот. – Ладно, разберёмся. Мы ещё в рейды такие раздали, не работает там что-то. Но теперь мы с этим разберёмся, с такими-то штуками.
Вот сегодня Лебедев должен показать, как это всё работает. Сам установит, подключит и объяснит, что куда идёт. И пока эти игрушки ценнее всего, что у нас есть. Надеюсь, наши спецы смогут собрать точно такие, но на наших, человеческих разработках. Ну ведь не совсем мы конченые, один раз уже Мортов нагнули.
Ленка прибежала в собор самая первая, очень ей хотелось побывать в шкуре особого. По словам Лебедева, нам достались Таран, Прыгун и Лизун. Как по мне, так самые нормальные. Их тактику и движения хотя бы можно было понять. А вот что, например, делать с Прапором или тем же Чмошником? Ну не знаю, не очень полезные мутации. Вот Качка бы заполучить, это было бы сильно.
Вот только нам и так сильно повезло. Плюс ещё в том, что они не на своём языке все надписи сделали. А то разбирались бы сейчас, что это вообще за дерьмо такое. Языковой барьер – тот ещё фактор. Но за все те века, что прошли, знания затерялись. Ведь всё это время им приходилось общаться на равных и прятаться. Хотя может быть именно мы общаемся на языке создателей.
Как-то раз, когда я, как всегда, подкалывал Лебедева насчёт его возраста, он психанул. В итоге всплыла ещё одна правда. Живут Морты вовсе не вечно, дольше нашего, но не так, чтобы сильно. Два века считается долгожительством. Грубо говоря, как и у нас старушка лет на сто пять. А средний возраст: сто – сто пятьдесят лет. Если учитывать наш, то раза в три превышают.
Наши долгожители – это скорее следствие смешения крови с древними. Изначально мы были созданы так, чтобы заканчивать свой путь в пятьдесят-семьдесят лет. Да много чего он поведал в тот вечер, когда я узнал, что Машка жива. Много выплывало после. Ведь сразу всё не упомнить.
Лебедев выставил приборы на полу храма так, чтобы они заняли места под световым барабаном купола храма. Затем установил полированную прозрачную каплю в центре. Мы всю голову изломали, что это за хрень, когда думали, загружать её с собой или это просто туфта ненужная. Оказалось, что вещь архиценная.
После этого он включил тумблеры на коробе. Они, к слову, тоже были выполнены из камня, только чёрного. Работали на поворот между отметками «Вкл» и «Выкл». Шар в центре завибрировал, и вибрация эта вначале превратилась в гул и отдалась лёгким зудом в ступнях. Воздух вокруг мгновенно запах озоном, а шар налился тусклым голубоватым свечением. Точно таким же загорались коробки, или, как их назвал Фонарь: «Щебёночный сервак».
– Можете играться, – с кривой ухмылкой произнёс Лебедев. – Всё готово.
Ленка отобрала у меня Прыгуна, сразу заявив, что у неё опыт паркурщика круче моего. Саня взял себе Лизуна, ну а мне достался Таран.
Глава 5. Да будет свет
Мир снова поменял краски. Изображения предметов приняли белые контуры. Я попробовал кнопки, как и в прошлый раз, управление осталось прежним. Вперёд, назад, повороты при помощи головы. Крик, который похож на гудок паровоза, сделал мир более ярким. Вот только на этот раз вокруг присутствовали обычные заражённые.
Они тоже отреагировали на призыв и толпой рванули туда, где я сфокусировал свой взгляд. И пока волна яркости не угасла, они полностью подчинялись мне. Рядом кто-то приземлился, я повернул голову, и снова сюрприз. Радом приземлился Прыгун, полагаю, что сейчас в нём сидела Ленка. Но видел я его отчётливо. Нет, точно так же, контурами, но яркими, даже какими-то золотистыми линиями. Присмотревшись к мертвякам, я заметил, что их контуры тоже были золотистого цвета.
– Лен, это ты? – спросил я вслух.
– Догоняй, – услышал я её голос, а мой аватар получил затрещину когтистой лапой.
Крик Прыгуна окрасил яркими линиями мир вокруг, а сам хозяин широким прыжком влетел на стену. Новый вопль, и Ленка, отталкивая своего аватара от стены, ушла ещё выше. Свободным ухом я услышал её коронное: «Юу-ху-у!», которое эхом разлетелось под куполом храма.
Я взревел паровозом и рванул вслед за Прыгуном. Рывок оказался не такой, как я ожидал. Когда впереди замаячил столб, свернуть с траектории движения не получилось. С гулким стуком я врезался в него, мой аватар отпрянул, и мне пришлось приложить усилие, чтобы не завалиться. Однако столб не выдержал такого надругательства над собой и с хрустом повалился на дорогу.
Тут же подоспели и мертвяки, они среагировали на моё направление, а звук падающего столба сработал дополнительным шумом. Они накинулись на бетонную конструкцию, но быстро поняли, что поживиться здесь нечем.
Ну теперь хотя бы понятно, как всё работает. Механика проста, как мозг поросёнка. Сейчас бы ещё врага какого отделать. Да где же его взять.
Рядом снова что-то шмякнулось и издало квакающий звук. Я посмотрел на Саню, – а это был его аватар, – и точно так же, как совсем недавно сделала Ленка, отвесил ему леща.
Вообще, я хотел пошутить, но вышло чуть иначе. Он моего подзатыльника, а точнее пинка, аватар Санька умер. Язык раскатился по дороге, словно пожарный шланг.
– Мля, Кузов, ну зачем? – обиженным голосом произнёс Саня в реальном мире. – Я и так еле до вас доскоблил.
– А как ты узнал, что мы здесь? – тут же спросил я.
– Ты зажми обе кнопки движения, и поймёшь, – ответил тот.
Ну я и попробовал. Мир вокруг изменил очертания. Точнее, он просто пригасил свои контуры, а я вдалеке увидел золотистую фигурку, которая прыгала и кувыркалась.
– Понял,
