Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest
После этого объявления, я узнал о получении золотой медали нашей авиационной команды на «Международной воздухоплавательной выставке», которая прошла в Санкт-Петербурге. Так же мне рассказали о всё расширяющемся кризисе в Марокко между Германией, Англией и Францией. И допивая чай, начал слушать новость о земельной реформе Столыпина, но не успел, зазвонил телефон, и сестра, взявшая трубку, сообщила мне.
- С нашего аэродрома звонят. За тобой самолёт прилетел.
Глава 28
Глава 28
- Добрый день, господин Хухта, - поприветствовал меня с поклоном маленький и худощавый японец. - Меня зовут Икеда Кикунаэ.
- Здравствуйте, господин Кикунаэ, - вернул я ему поклон, чуть не споткнувшись на фамилии. - Извините Хонда-сан, задержался в Або. - Пожал я руку и нашему металлургу, который организовал эту встречу.
В Або мне пришлось заезжать из-за проблем на наших верфях с русскими подводными лодками. Проектируя и создавая в прошлом году новый грузовик, наша юридическая служба запатентовала и автомобильный шноркель. Немного поразмышляв, я понял, что, узрев автомобильный шноркель, народ быстро додумается и до морского для подводных лодок. Поэтому подготовил документы и отдал указание на регистрацию той системы, которую я помнил из статей в интернете.
Об этой системе я написал военно-морскому министру Фёдору Карловичу Авелану. И предложил ею воспользоваться в случае необходимости для флота. Единственное условие, которое я робко упомянул в письме, что работы желательно проводить на верфях «Хухта-групп»
И в начале лета адмиралтейство заключило с нашей корпорацией договор на установку подобных систем на четыре подводные лодки и на замену кормовых бензиновых двигателей и электромоторов. Всё бы ничего, но электромоторы нам пришлось создавать практически с нуля. Но наш «Электроприбор» справился с заказом в срок. А вот с двигателями вышла неувязка.
Изначально на этих подлодках должны были стоять четыре американских бензиновых двигателя «White Middleton» по четыреста лошадиных сил. Но кто-то в адмиралтействе решил сэкономить, и на лодки установили двигатели завода «Людвиг-Нобель». На нос по четыреста сил, а в корму, для движения экономичным ходом, по двести.
Согласно составленного плана специалистов адмиралтейства и инженеров нашей верфи, сначала устанавливали и испытывали новую систему вентиляции, а до двигателей добрались уже в самом конце. И кому-то из инженеров пришло в голову сравнить на стенде характеристики наших двигателей с Нобелевскими. Оказалось, что реальная мощность двигателей, произведённых заводом «Людвиг-Нобель», не превышает ста лошадиных сил.
Разгорелся жуткий скандал. По настоянию деда Кауко мне пришлось пропустить летние пионерские игры и срочно выехать в Або. В течение недели со всех лодок сняли Нобелевские двигатели и прогнали сразу на нескольких стендах. И все они показали мощность, как минимум, в два раза меньше заявленной.
Адмиралтейство организовало проверку всех судов, на которые ставились двигатели «Людвиг-Нобель». А с нами заключили новый договор — на замену всех двигателей на подлодках. И если с двухсотками у нас никаких проблем не было, до для замены главных двигателей нам пришлось приобрести у компании «Виккерс» двенадцатицилиндровые бензиновые двигатели. Впрочем, мы даже так не остались внакладе.
Напрягало только одно. Возможное недовольство Великобритании, по поводу использования этих двигателей для русских лодок. Так как именно эти моторы англичане ставили на все свои подлодки класса «С». Я честно отписал об этом Авелану, но ответа пока так и не получил.
- Я понимаю, Матти-кун, - доброжелательно улыбнулся наш японец. - Мы с пользой провели эти дни в столице. Навестили Ичиро, прогулялись по городу, заглянули на завод к господину Графтио.
За ничего не значащими разговорами мы поднялись в мой кабинет, где и расположились за столом.
- Как я понял из письма, вы, господин Кикунаэ, - я опять с трудом вспомнил его фамилию. - Вы придумали что-то интересное и планируете получить деньги для развёртывания производства. Я правильно понял?
- Гхм. Матти-кун, давай, я подробно расскажу предысторию и про открытие моего друга, - вновь первым подал голос Котаро Хонда. - А то после его попытки общения с некоторыми русскими купцами он склонен проявлять некоторую настороженность. Да и русским он владеет хуже меня.
- Я не против. Слушаю вас, Хонда-сан.
Как выяснилось, Икеда Кикунаэ был до русско-японской войны ни много ни мало целым профессором химии и преподавал в Токийском университете, где в это время работал и Котаро Хонда. Вот их вместе и мобилизовали. Правда, по прибытии в Корею их дороги разошлись. Хонду отправили на фронт под Дальний, где его и взял в плен наш нынешний начальник охраны предприятий Рейно Лахти. А господин Кикунаэ попал со своими студентами прямо с марша в мясорубку под Инкоу, где получил контузию и был пленён казаками.
После окончания войны и указа японского императора о поражении в правах всех военнопленных бывший профессор не вернулся на родину, а подав прошение на российское подданство, перебрался на Сахалин. На этом острове проживала довольно большая диаспора японцев. И так как в этом мире война закончилась раньше, то и на Сахалин японские войска не высаживались. А значит, отношение местных к японцам-колонистам не особо изменилось.
Икеда устроился в рыболовецкую артель засольщиком и даже смог вытащить из Японии свою семью. Которая при переезде умудрилась доставить на остров часть лаборатории бывшего профессора. И жизнь семьи Кикунаэ постепенно наладилась. Благодаря лаборатории Икеда изготавливал простейший лекарства и сбывал их в аптеки Александровск-Сахалинска и Корсаковского поста. А параллельно он занимался своим любимым делом — синтезом новых веществ.
И однажды, проводя опыты с морскими водорослями, создал некий препарат, который значительно улучшал вкусовые свойства многих продуктов. Назвал он его «Умами» и попытался начать производство. Но все попытки взять кредит или получить ссуду у местных купцов потерпели крах. Уже почти отчаявшись, он решил обратиться к Катаро Хонде. О том что его бывший коллега тоже живёт в Российской империи и довольно состоятелен, он узнал из газетной статьи про полёты дирижабля «Балтика».
После недолгой переписки, Икеда Кикунаэ всё же решился приехать к нам в княжество. Хонда-сан выслушал своего
