Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest
- А я слышал, что североамериканское агентство Пинкертона — лучшее в этом деле, - неожиданно возразил мне Усениус.
- Я тоже про это слышал. Но отправлять людей на обучение в США обойдётся нам значительно дороже. Да и наши, местные реалии, куда ближе к Петербургским, чем к Нью-Йорским.
- А если кого пригласить к нам?
- Это можно. Я даже консультировался об этом с американским архитектором, который нам небоскрёб строит. Он пообещал отписать своим друзьям в Штаты, может кого и найдут. Но они точно не поедут обучать каких-то пионеров.
- Тогда нам надо и своё охранное агентство, - сразу сообразил Усениус.
- Я этим уже озадачил Гюллинга. Он начал процедуру регистрации. Ты будешь директором агентства. Со всеми вытекающими плюсами. С ещё одним окладом, служебным автомобилем и прочим.
- А как же мои боевики? Я не хочу ребят бросать.
- Так и не бросай. Контролируй. Ты же не сам весь воз на себе тянешь? У тебя же заместители есть. Дай им себя проявить. Тебе же всё равно из числа пионеров людей набирать и в охрану, и в агентов, и в негласных наблюдателей.
- Однако, - ошарашенно произнёс Артур, закончив записывать мои распоряжения и хотелки. - То не было ни пенни, а тут целая «мама» привалила.
- Ты как, потянешь всё это? Может, мне Ялмара Стрёмберга тебе на помощь из Яали вызвать?
- А ты знаешь? Не помешает. Ялмар — парень сообразительный и образованный. Вызывай. И, если нетрудно, попробуй уговорить Ичиро Хонду к нам переехать.
- Он-то тебе зачем? - удивился я.
- А ты знаешь как он дерётся? И не только руками, но и ногами, и палками. Дзю, что-то там. Не запомнил. У нас никто так не может. Пусть моих людей обучает. Да и я потренируюсь.
- Дзюдзюцу и бодзюцу, - вспомнил я названия этих боевых искусств, про которые мне рассказывал Котаро Хонда. - Почему нет? Поговорю с его отцом и оплачу Ичиро обучение в университете. А заодно он будет и твоих парней тренировать.
…..
- Редко ты у нас бываешь, Матти, - выговаривала мама, попутно подкладывая мне в тарелку ещё один кусочек бекона. - Да и приезжаешь всего на несколько дней. Вот как сейчас. Я-то думала, что хоть пол-лета с нами проведёшь. А ты приехал — и сразу уезжаешь.
- Так я не виноват. Откуда же я мог знать, что меня пошлют в пограничную бригаду? Но в августе точно пару недель проведу с вами.
- Скажешь тоже — с нами. Со своими пионерами, да на заводы каждый день будешь мотаться. Ой, сейчас же Лукас начнёт передачу, - подхватилась мама и, вскочив с места, побежала к транслятору, чтобы сделать погромче.
- Мама! Я бы и сама сделала! - укоризненно бросила ей вслед сестрица Анью.
«Доброе утро, Яали! С вами, как обычно, с самого начала вещания и до полудня я, Лукас Хухта, и мой помощник, Джон Райт. Время в студии, шесть часов, и сегодня прекрасное солнечное субботнее утро, 15 июля 1911 года. Нас с вами сегодня ждут музыкальные паузы, уроки английского языка и даже чтение очередной главы романа Захариуса Топелиуса «Рассказы фельдшера». А сейчас, по традиции, нашу трансляцию открывает хор церкви преподобного Мартина с песней «Мой дом на небе»».
И сразу после слов моего приемного брата послышался громкий непонятный щелчок, шипение, и из транслятора полились слова песни, исполняемой а капелла.
Мой дом на небе, за облаками,
Где жизни новой уж нет конца,
Друзья, родные где будут с нами
Петь песни славы там у Отца.
О дом небесный, где быть желаю,
Туда стремлюсь я, чтоб вечно жить;
Там буду Бога я вечно славить
И в свете чудном Христу служить.
Проводное радиовещание началось в Яали всего четыре месяца назад. Первый раз — на Пасху. Сначала трансляторы были установлены только в общественных местах. В городской управе, полицейском участке, библиотеке, больнице, парке и на рынке. Но постепенно они стали появляться и в частных домах. А в начале лета мода на наличие транслятора стала повальной. Благо, что в рамках эксперимента вещание, как и предоставление оборудования на территории города и Кирпичного посёлка, было бесплатным.
С первого сентября мы планировали начать уже и коммерческую трансляцию. Правда, пока только в Улеаборге. Специалисты Генриха Графтио уже укомплектовали оборудованием студию вещания и вели разводку сети по губернской столице. Первое время вести передачи должен был Лукас, который за пару месяцев работы в Яальской студии поднабрался уверенности и даже смог выработать свой стиль общения со слушателями.
Я горько усмехнулся, вспоминая сколько сил потратил для того, чтобы создать редакцию радиовещания и сценарии программ. В этом мне пригодились те крохи знаний, что я смог запомнить из прослушивания проводного, эфирного и интернет радио в моём предыдущем мире. Первоначально моего брата даже не было в списках сотрудников редакции. Программы в основном вела Элли Каура.
Лукаса и Петера несколько раз привлекали к озвучиванию детских ролей в радиоспектакле. Но Петер быстро отсеялся, а Лукас, практически прописался в редакции. Сначала он работал журналистом, мотаясь по всему Яали и собирая новости. Затем, как-то совсем неожиданно, Каура поставила читать моего брата эти самые блоки новостей. А с начала лета доверила ему и младшему Райту вести утреннюю программу.
- Какую прекрасную песню ты написал, - проворковала мама, возвращаясь к столу от транслятора, рядом с которым и провела всё время исполнения песни.
- Мам, я же тебе уже пару раз говорил, что только перевел её. Автора песни зовут Иван Проханов.
На что мама только рукой махнула и принялась опять хлопотать за столом. Транслятор же голосом Лукаса продолжил знакомить меня с городскими и мировыми новостями:
«Напоминаю всем слушателям, что сегодня вечером в шесть часов, в нашу студию придут глава города Яали Матти Каукопойка Хухта и глава городского сейма Рикки Никопойка Сайпанен с отчётом
