Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest
- Твоя телеграмма меня напугала. Что случилось? С родственниками и семьёй всё нормально, я надеюсь? - засыпал я неожиданного гостя вопросами, как только мы оказались в салоне автомобиля.
- Да что с ними сделается? - как-то раздраженно ответил Ханс. - Я приехал к тебе за советом и с просьбой. Ты единственный у меня друг в этой стране. Да и фактически второе лицо в корпорации. Только ты сможешь мне помочь, Матти.
- Может тогда по пути в одно заведение заедем? Тут недавно австрийский виртхаус открылся. Возьмёшь себе пивка и колбасок, а я — кофе. И там же поговорим. А то дома нам не дадут пообщаться. К нам сейчас родственники жены брата Кауко приехали с детьми. Сумасшедший дом.
Братец после похищения и пережитых им приключений немного отошёл. Но всё же проболтался о произошедшем отцу. А тот рассказал деду. Дедуля устроил настоящее расследование, опросив вначале брата, а затем и меня. Даже пытался допросить Микку. Но тот ушёл в полную несознанку — ничего не помню, ничего не знаю, иди пытай Матти.
Естественно, что я выложил старику сильно урезанную версию события и без подробностей. Типа — да, было похищение, но мы всех спасли и теперь всё хорошо.
- А Кауко рассказал про то, что вы там четверых лихоимцев порешили и денег у них отжали прилично. Что ты как не родной? Расскажи, что там было! - укоризненно качая головой, попытался надавить на меня дедуля, попутно поглощая завтрак.
- Деда. Меньше знаешь — крепче спишь. Оно тебе надо? Всё же хорошо закончилось. И вообще, я же не ты, чтобы выбалтывать всякое-разное.
- Матти! Ты о чем? - старик от удивления даже не донёс до своего рта кусочек яичницы, наколотой на вилку.
-О твоих похождениях в Дании, колониях и в США.
- Да откуда я знал, что ты в три года запомнишь всё, что я рассказывал, - возмутился дед Кауко и взмахнул вилкой с такой силой, что наколотая им еда улетела куда-то в сторону окна.
- Но я же молчу о твоих приключениях! Не делюсь рассказами с братьями и отцом, о том как ты в девятнадцать лет на реке Тринити снимал скальпы с индейцев племени Майду. А насчёт тебя, твоего молчания, я не уверен! Ты же сам рассказал отцу про то, как меня в Лондоне пытались ограбить…
- Ну ты!!! - дедуля аж задохнулся от возмущения и выставил перед собой злополучную вилку.
- Ножа не бойся, бойся вилки — один удар, четыре дырки, - при виде этой вилки я неожиданно выдал стишок из своего первого детства.
- Кха, - поперхнулся дед. - Как? Четыре дырки? Ха-ха-ха-ха-ха, - залился он своим старческим кашляющем смехом, который через минуту перешёл в настоящий кашель.
Пришлось идти и стучать ему по спине, а затем водой отпаивать.
- Ну ты! Чуть не убил меня, - держась одной рукой за сердце, а второй массируя горло, просипел старик. - Простыми словами. Четыре дырки? Это же надо так придумать? Не, Матти, ты даже меня уже обошёл.
В чём именно я его обошёл он объяснить не соизволил. Мы пару минут молча посидели, каждый думая о своём. После чего дед Кауко всё же продолжил:
- Ладно, внучек. Что было, то было. Главное, что ты брата в беде не бросил. За это тебе от меня поклон, - и действительно, встал из-за стола и низко мне поклонился.
Пришлось и мне вставать, и в ответ кланяться главе клана.
- Но ты всё-таки, когда приедешь в Яали, сходи к отцу Харри и покайся. И признавайся, куда деньги с лихоимцев пристроил?
- Куда-куда? В небоскрёб, естественно, - ответил я чистую правду, не вдаваясь в подробности.
А подробности заключались в том, что я попросил Гюллинга выделить в небоскрёбе квартиры для участников нашего рейда. Эдвард, на мою просьбу согласился и возразил одновременно.
- Мы только года через полтора-два достроим здание. А у парней с жильём уже сейчас проблема. Ты же мне сам рассказывал, что Усениус остаётся ночевать в пионерском штабе, потому что у него дома родственников больше чем кроватей. А Киннуен вообще живет с дедом в каком-то флигеле, больше похожем на сарай. Давай, сейчас им выделим по квартире в «Олимпийской деревне». Я думаю, что так будет намного лучше и правильней, чем ждать несколько лет. Да и про Микку ты забыл.
- Да, Эдвард, ты полностью прав. Так будет намного лучше. И как я сам до этого не додумался? А вот про Микку я не забыл, кстати. Я ему денег уже дал. Он их на свою мечту потратит. Съездит этим летом в Берлин, Париж и Лондон. Заодно и несколько моих небольших поручений выполнит.
Всё это я вспоминал, пока вёз Ханса Шмайссера в заведение Максимилиана Макса. Когда я в первый раз услышал имя и фамилию хозяина этого виртхауса, подумал, что мне два раза назвали только имя. Но потом выяснилось, что Макс — это фамилия.
Разместились мы в отдельном кабинете. Я взял себе кофе по-турецки и кусочек яблочного штруделя, а Ханс заказал гороховый суп с копчёностями, который сейчас и поглощал.
- Вкус — как в детстве. Когда мама ещё была жива, - поделился он со мной, закончив опустошать горшочек. - Давно такого не ел. Фридка, сестра, такое готовить не умела, а отец нас не баловал особо. Я, кстати, из-за него и приехал к тебе.
- Ну, рассказывай, что случилось? Или пивка тебе заказать?
- Давай, пиво попозже. Мне сейчас главное, чтобы ты меня понял. Матти, помоги мне уволиться с завода. У меня ещё два года контракта с вашей корпорацией, но я больше не могу с отцом и братом вместе работать. Если бы не супруга, то плюнул бы на всё и сбежал назад в Германию.
- Что? Не дают тебе развиваться как мастеру и конструктору? Гоняют, как простого мастерового по всему заводу?
- А откуда ты это знаешь? - удивился Ханс.
- Я что, не помню взаимоотношения с твоим отцом? Матти, сбегай в патронный цех, у них что-то отрезной станок барахлит, глянь что там, - передразнил я старшего Шмайссера перейдя на немецкий. - А тебя, небось, и по сей день в
