Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный
- Так он тогда трактористом был, какой там парторг!? - возразил отец. - И то уговаривать пришлось целую неделю. Чужие никто не соглашался, пришлось брата с сестрой обхаживать. Это его уже потом в Высшую партшколу направили, как фронтовика, к тому же закончившего школу-десятилетку.
- Ну вот, солнце моё, видишь, крещёный я! А ты говорила:" Не пойду за нехристя!"
- Ну что ты такое говоришь, бессовестный! - возмутилась Габи. - Что твои папа и мама подумают обо мне?
- Не беспокойся, Габриэль, - успокоил её мой отец. - Мы с матерью хорошо знаем своего сына. Он такой балабол с детства.
- Балабол?! Вот теперь всегда буду тебя так называть! - обрадовалась Габи. - Я не знала такого слова!
- Па, ну чему ты учишь детей? - укоризненно сказал я отцу.
- Детей?! Ну подожди, придём домой, я тебе покажу кто из нас дитё! - прищурила глаза Габи.
Катались мы целый день с перерывом на обед в ресторане Кёльна, куда затащить всю компанию нам с Габи стоило определённых усилий. Наиболее упорное сопротивление, как я и ожидал , оказали мои родители и особенно - мама. Для неё это было вообще первое посещение ресторана в жизни . Зачем тратить деньги, когда дома полно продуктов? Когда она наконец сдалась, то, по своей привычке попыталась незаметно сунуть мне в руку пачку купюр, прямо на входе в ресторан, резонно полагая, что у советского солдата денег не может быть по определению. Хорошо, что она ещё не понимала реальную стоимость валюты, в противном случае, думаю, дело могло дойти до инфаркта.
- Ну у тебя же мало денег, возьми! - настаивала она. - Я же знаю как солдатам платят. Мы же вечно сидели на голодном пайке из-за отцовской службы!
- Ну вот, посидели и хватит! - ответил я, отодвигая её руку с деньгами. - Теперь наступает эра благополучия!
- Да с чего же она наступит-то ? - вздохнула мама, но деньги спрятала. Нужно будете проследить, чтобы не сунула в карман незаметно. - Я вот всё никак не пойму, как тебе разрешили тут остаться, хоть и на время? Ты же на службе, а отец вот говорит, что даже Магомаеву не разрешили. А уж он вон какой знаменитый! В Кремле поёт и по телевизору во всех "Огоньках" показывают...
- Ну может и меня с Габриэль на "Огонёк" пригласят! - усмехнулся я. - А по телевизору уже показали...
Мы прошли вслед за приветливым официантом к большому столу, за которым, наша компания смогла разместиться с комфортом.
- Габи, я уверен, что твои родители сами разберутся с меню, а вот кормить моих и меня, придётся тебе.
- С удовольствием! - улыбнулась она и вскинула на меня глаза, когда я под столом погладил её по коленке. - Десерт - дома!
- Хорошо, подожду... - состроил я скромную мину.- Значит здесь мне десерт можешь не заказывать. Сэкономим. Я же тебе говорил, что я очень выгодный муж.
Выйдя из ресторана, я обратился к родителям:
- Мамы и папы, нам с Габи сейчас нужно на приём к архиепископу Кельнскому по поводу завтрашнего венчания. Вопрос уже решен, но остались маленькие нюансы. Вы можете погулять в скверике, который совсем рядом или посмотреть собор. Как вам удобнее?
- Я бы с удовольствием посмотрела собор! - не раздумывая ответила мама Габриэль. - Я его только на открытках видела, а завтра, во время венчания, точно будет не до его осмотра.
Клаус только кивнул, соглашаясь с женой.
- Тогда мы тоже идём в собор, - поддержал мой отец чету Хеттвер. - Я вообще ни в одном соборе не был. Только в грозненской церкви, в которой тебя крестили. И то, один раз за всю жизнь.
- А нас туда пустят? - с сомнением спросила мама. - Мы же христиане, а они католики!
Хорошо, что сказала она это по-русски!
- Мам, ну а католики что ли не христиане? - усмехнулся я. - Я тебе потом объясню разницу, если тебе интересно. А пока могу успокоить - вас всех туда пустят. Без предварительной записи и без входных билетов. У меня там блат...
- Ох, балабол!.. - покачал головой отец, а Габи прыснула в кулачок.
Выйдя на площадь перед собором, мы невольно остановились. Взметнувшийся ввысь фасад грандиозного здания поражал своим великолепием!
- Да, умели раньше строить! - задрав голову на шпили собора, задумчиво произнес отец.
- У них и сейчас неплохо получается, па... - усмехнулся я.
Мы вошли внутрь через главный вход. Высокие готические своды собора давили своим величием. Внутри царила прохладная полутьма, в которой тонули фигуры молящихся, посетителей и немногочисленных туристов. Привычные мне толпы путешественников поджидали своего часа в недалёком будущем.
- Осматривайте всё не торопясь, - сказал я своим. - Устанете - можете посидеть на скамьях. Встретимся здесь же.
- Хорошо придумали со скамейками. - оценила мама, оглядев длинные ряды отполированных деревянных скамеек, установленных в соборе.
Мы с Габи подошли к человеку в длинной сутане, резонно посчитав, что он не просто пришёл сюда поглазеть.
- Добрый день, святой отец, - обратилась к нему Габриэль. - Вы не подскажите, как нам пройти к Его Преосвященству архиепископу?
- Добрый день, молодые люди. - вежливо ответил служитель, наклонив голову. - Вам назначено?
- Да, архиепископу должны были позвонить из канцелярии канцлера. - ответила Габи.
Служитель стрельнул глазами на нас:
- Это по поводу завтрашнего венчания?
- Да.
- Следуйте за мной, пожалуйста! - тихо произнес священник и повёл нас в сторону от центрального прохода собора.
Поплутав немного по коридорам, служитель толкнул высокую тяжёлую дверь, украшенную резьбой, на которой висела надраенная до блеска медная табличка:
"Seine Exzellenz, Erzbischof Joseph Höffner"
Мы вошли в комнату, которая по всем признакам была приемной. За массивным столом, заваленным стопками бумаги, сидел пожилой человек в сутане, который, при нашем появлении, поднял голову, вопросительно посмотрев на нашего провожатого.
- К Его Преосвященству по звонку из канцелярии правительства. - не повышая голоса ответил на его немой вопрос священник.
- Добрый день, молодые люди. Присядьте, пожалуйста. - сказал секретарь, мягким голосом. - Я доложу о вас.
- Добрый день. - мы поздоровались
