Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин

— Я 11-й. Вертушкам запрещено туда подходить. В том районе большое скопление ПВО. Держитесь, к вам пойдёт подмога, — попытался успокоить окружённых командир.

Тут вновь по внутренней связи вышел Заварзин. Его голос дрогнул, не пряча сострадания:

— Сан Саныч, они не выдержат без нас.

Глава 4

Эфир раскалялся. Я чувствовал, как у меня начинают гореть уши от постоянных докладов. Абстрагироваться от бедственного положения группы на юго-восточной окраине города было невозможно. Радиообмен продолжал наполняться звуками шипения, громкими криками и командами. И каждая фраза, сказанная в эфире, становилась непереводимой смесью русского и арабского.

— Я сказал, нужна поддержка! — рвал связку сирийский голос, становившийся хриплым и сорванным.

В это время четвёртый борт Ми-8 заканчивал высадку. Однако, его товарищ начал слишком рано заходить на посадку. Я вывел вертолёт из разворота и увидел не самую приятную картину. Ощущение такое, что пятый заходящий сейчас сверху сядет на вертолёт, который ещё не высадил весь десант.

— 204-й, высадку произвёл. Взлетаю…

— Запретил, 204-й! На земле, — громко сказал я в эфир.

— Принял, — ответил сирийский лётчик с некоторым недоумением в голосе.

Я же продолжил «разруливать» ситуацию, при этом осматривая общую обстановку вокруг площадки.

— 205-й сместись-сместись. На голову четвёртому сядешь, — вышел я в эфир.

— Понял, вижу.

И пока всё проходило штатно и без нервов, на другом конце города продолжалась самая настоящая мясорубка. Доклады сыпались один за другим.

— Я 14-й, у меня БМП подбили последнюю. Выйти не могу…

— 14-й, продвигайся к 15-му и выходите в направлении высоты 939. В направлении высоты.

— Да куда я пойду! Меня с четырёх сторон окружили. Я голову не могу поднять, — продолжали докладывать сирийцы.

— 11-й, я 15-й. Пришлите к нам хоть кого-нибудь. Направьте авиацию. Дайте мне связаться с ними. Дайте их канал для связи. Мы их наведём.

— 15-й, успокойся. Некого мне тебе послать. Держись сколько можешь, а потом отходи. Нет у нас авиации для вас.

Заварзин расстроено выдохнул, нажав кнопку выхода на внутреннюю связь. Понятно, что парням надо помочь. Но у нас своя задача.

— Командир, что делаем? — спросил Максут, пока мы выполняли очередной вираж над площадкой.

К этому времени уже и пятый вертолёт выгрузил десант, готовясь выполнить взлёт.

— У нас есть приказ. Прикрываем высадку. Здесь тоже люди.

Ещё один манёвр, и я уловил движение внизу.

Сначала будто мираж: серый ящик на окраине города среди развалин. Но потом мозг дорисовал, что же там сокрыто. Настоящая зенитная установка.

Бронированный корпус, стволы смотрят в небо. Если она откроет огонь, то Ми‑8 разорвёт на части.

Но и это не всё. В нескольких сотнях метрах появились трое с огромной трубой, забравшись на разломанную крышу.

— 325-й, влево уйди! — громко сказал я.

— У меня уже несколько убитых. Сколько можно ждать помощь⁈ — перебил моё сообщение доклад с земли.

И этого хватило, чтобы мой ведомый не расслышал предупреждение.

— Слева работают! — громко повторил я, разворачивая вертолёт.

— Вижу зенитку! Под аркой, ближе к складам! — сорвалось у экипажа Ми-8, который только что взлетел.

Очередь снарядов из зенитной установки ударила в направлении вертолёта Бородина и Чёрного. Как он успел сманеврировать, мне было не ясно.

— Ушёл-ушёл. Вижу троих на крыше. Атакую! — доложил ведомый.

Слова ведомого слились с громкими докладами сирийцев:

— … меня выдавливают! Выдавливают…

— … потерял ещё двоих!

Я резко развернул вертолёт в направлении зенитной установки. Правую педаль отклонил почти до упора, чтобы выйти быстрее на боевой курс.

— Цель вижу, — доложил я, когда центральная точка на прицеле совместилась с зенитной установкой.

Палец уже откинул предохранительный колпак с кнопки РС. Цель была перед глазами.

— Атака!

Короткая очередь из пушки заставила вертолёт затрястись. Воздух рассекли снаряды, летевшие в направлении цели.

Несколько секунд, и очередь снарядов из пушки раскроила землю вокруг зенитки. Вокруг позиции всё начало взрываться и погрузилось в облако тёмного дыма.

— Ухожу влево, — доложил я, проносясь под нижним краем облачности.

— Принял, 302-й. Я вправо ушёл, — произнёс мой ведомый, который тоже отработал успешно.

— … 15-й, докладывай. 15-й, на связь 11-му…

Ни криков, ни взрывов. Только чёрная пустота в эфире.

Я развернул машину на второй заход.

ЗСУ уже не шевелилась, а её позиции уже не было видно. В это время взлетал и последний Ми‑8. Не торопясь и как-то уж слишком буднично. Ощущение такое, что экипаж даже не слышал, что происходит вокруг.

И вновь всё не так однозначно. Десант уже вступил в бой. Было заметно, как бойцы постепенно продвигаются среди развалин в направлении северного сектора города. Ми-8 только-только оторвался от земли и уже начал уходить на обратный маршрут.

Я чуть снизился, чтобы пристроится к нему справа и сопроводить дальше.

— 302-й, ещё установка. Ещё установка. Накрыть не можем. Не можем! — затараторил в эфир командир десанта.

— 206-й, влево ухожу, — произнёс я, но там как раз был мой ведомый.

Таким манёвром он сейчас его зацепит. Как будто не смотрит по сторонам совершенно.

— Я слева! Я слева! — громко произнёс ив эфир Бородин.

— 325-й, продолжай вираж. Не снижайся, — громко дал я команду ведомому, пока Ми-8 продолжал разворот.

Пушкой до зенитки не дотянуться, а на пуск управляемой ракеты нет времени. Я успел переключить тумблер в положение НРС, чтобы атаковать НАРами.

— Цель по курсу, — доложил Заварзин.

Впереди начала работать ещё одна зенитка. Ми-8 не стал выравниваться и ушёл влево, но его сейчас достанут. А если не достанут, он может зацепить моего ведомого. Каждая вспышка внизу — как удар молотком в висок. Времени на решение нет совсем.

— Цель вижу. Пуск! — громко сказал я в эфир, нажимая кнопку РС.

Вертолёт чуть вздрогнул, и ракеты вышли из блоков, заполнив перед нами всё пространство сизым дымом. Вниз, к выжженному пустырю, рванул плотный веер НАРов.

Огненные стрелы рассекли небо, и через секунду земля вспыхнула серыми фонтанами. Взрывы легли клином вокруг позиции установки.

ЗСУ дёрнулась, словно ошпаренный зверь. Вспыхнул ослепительный язык пламени. Башню вмиг разорвало изнутри, и стволы, ещё мгновение назад устремлённые к небу, покосились. Тёмный корпус рассыпался и рухнул, обдав окрестности чёрным дымом.

— Цель поражена, — выдохнул я, и в горле пересохло так, что слова прозвучали хрипом.

Снизу на фоне серого