Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин
— 302-й, 201-му, высадку произвели. Ушли по обратному! — радостно доложил ведущий группы Ми-8.
— Принял, — ответил я коротко, не разделяя радость с сирийскими товарищами.
Через минуту опасная зона осталась позади. Группа Ми-8 наконец набрала высоту над дорогой, ведущей через горный хребет.
Задача была выполнена, но в эфире не умолкали.
Из эфира неслись уже просто сломанные фразы:
–15-й, ответь 11-му. 15-й, на связь.
— 11-й, ну сколько ещё ждать. Где подмога? Где техника?
— 15-й, колонна к вам вышла, но её заблокировали.
Внутри тела что‑то сжалось: та точка, где обычная осторожность переходит в осознание необходимости отдельных действий.
Я всё ещё слышал чужие голоса, которые уже давно не умещались в голове.
Сирийцы, зажаты в городе. Где‑то там, в клубах чёрного дыма, они всё ещё пытались держать оборону.
— … мы зажаты! Я пятнадцатый, слышите⁈ У нас нет прикрытия! Они давят нас! Давят!
Эти голоса сливались с треском помех.
Я сжал зубы, глядя на горизонт. Пальцы сдвинулись на рукоятке, чтобы выйти в эфир.
В воздухе в это время висел ретранслятор, через который можно было выйти на связь с командным пунктом.
— 715-й, я 302-й. Задание выполнил, «пчёлы» уходят. Готов оказать поддержку пятнадцатому.
— Понял, 302-й, — ответили с борта ретранслятора.
И вновь пауза, нарушаемая отдельными докладами. Только треск эфира, только далекие чужие голоса. И сердцебиение в висках.
Потом прозвучал сухой голос экипажа ретранслятора.
— 302-й, запретили. Возвращайтесь на Тифор.
Я замер, будто в грудь ударили кулаком. Злость не пришла сразу. Сначала ощутил пустоту и небольшой холодок.
Ми‑8 уже тянулись полосой к северо‑западу. Я и ведомый экипаж 325-го прикрывали слева и справа, держась чуть сзади. С каждой секундой доклады сирийцев уходили в рваные помехи, а потом и вовсе растворились.
И тогда тишина в эфире стала тяжелее самого боя.
— 302-й, 715-му. С Тифора запрашивают как вы приняли команду.
— Отчётливо команду принял, — процедил я сквозь зубы.
Я выровнял машину. Слева город дымил, словно огромный паровоз.
Серое небо давило, как бетонная крышка. Облака висели низко и свисали тяжелыми складками. Видимость не больше пяти километров, всё в серо‑жёлтой дымке.
Доклады в эфире вновь начали резать слух.
— С четырёх сторон. С четырёх! — голос на арабском срывался в хрип.
— Командир, 15-й в районе садов Пальмиры. Мы сейчас в 10 километрах, — сказал по внутренней связи Заварзин.
— Я знаю. Что ещё скажешь?
— Эм… к работе готов, — ответил мне Максут.
— Не сомневался, — произнёс я, отклоняя ручку управления вправо и начиная выполнять разворот.
Сады находятся к востоку от Пальмиры. Там нет улиц, где можно спрятаться. Только низкие постройки ферм, пальмовые выжженные рощи и голая равнина. Если зажали с четырёх сторон — второго шанса не будет.
— 715-й, 302-му. Запросите повторное разрешение на отход в район садов Пальмиры. Готовы оказать поддержку.
— Передаю, 302-й.
Но ответ был прежний. Я в этом и не сомневался.
— 302-й, запретили работать.
Руки похолодели, хотя кабина была горячей от приборов. В висках стучало.
И тут в наушниках отозвался голос позади:
— 325-й, готов к работе. — спокойно сказал мой ведомый Бородин.
Ни капли сомнения, только твёрдость в словах.
И почти сразу прорезался голос 323-го. Это был ведущей второй пары, прикрывающей Ми-8.
— Мы тоже готовы.
Я глотнул воздух. Почувствовал, как решимость стала чем‑то осязаемым, будто оружие в руке.
— Принял. 323-й, работайте дальше с группой. 325-й, разрешил пристроиться справа, — сказал я, и резко выровнял вертолёт в направлении Садов Пальмиры.
— 323-й, принял. Хорошей работы, — спокойно ответил ведущий второй пары.
— Спасибо.
Вертолёт тут же окатило мутным воздухом. Ведомый продолжал разворот и быстро пристроился справа от меня.
— Справа в строю, — доложил Бородин.
Серая пелена дымки рассеялась, и через пару минут передо мной развернулась равнина садов Пальмиры.
Блеклый жёлто‑бурый песок, редкие бетонные коробки бывших ферм, кое‑где пальмы-останки. Но главное — дым над низинами и вспышки выстрелов. Кроме лесного массива здесь были редкие угольно‑чёрные строения, а на горизонте виднелись разрывы и подступающие отдельные машины и бронетехника.
— 15-й, ответь 302-му. 15-й, ответь 302-му, — продолжал я запрашивать окружённых.
Без связи с окружёнными атаковать рискованно. А если противник подошёл вплотную то и вдвойне. Разлёт НАРов не оставит шансов как боевикам, так и правительственным войскам.
— Вижу их. Цели слишком близко, — сказал мне Заварзин.
Я различил очаг боя. Небольшая сирийская группа, пленённая редкими деревьями и стеной полуразрушенного строения. С одной стороны по ним давил отряд пикапов и бронемашин, с другой — ещё больше людей, пехота с пулемётами и миномётами, закрывающая кольцо. Они были как два удава, смыкающиеся полукругом.
Сирийцы били из последних сил. Их трассеры мелькали рыжими искрами в серой дымке, но было видно — огонь слабый, отрывистый, патронов почти нет.
— 15-й, ответь 302-му. Идём к вам парой с севера. Дайте целеуказание, — вновь запросил я.
— 302-й, я 11-й. Вам же запретили работу?
Лучше всего в этот момент собирался ему ответить Максут.
— Да мы не с тобой разговариваем, — озвучил он мысль по внутренней связи.
Если работать по площади рискованно, надо постараться технику вывести из строя. Только удостовериться, что это не свои.
— 11-й, я 302-й. Идём к 15-му. В его районе наша бронетехника есть?
— 302-й, я 11-й, к ним колонна ещё не прошла. Но нужно уточнить.
— Так уточните, пока мы тут её не сожгли, — чуть громче обычного сказал я. — 325-й, отворачиваем влево.
Нужно сделать вираж и подготовиться к пуску управляемых.
— 325-й, работаешь по моим разрывам. Интервал 10 секунд. На выходе отстрел «Асошек».
— Понял, 302-й, — выдохнул командир ведомого.
Пока выполняли разворот, я успел переключиться на управляемое вооружение. Максим к этому времени тоже должен был собраться. Дальность до целей не более 5–6 километров, так что вероятность поражения увеличивается.
— 302-й… 302-й, 15-му ответь. Мы вас видим. Работайте по броне. Как приняли? — услышал я воодушевлённый голос на арабском.
— Понял, 15-й. 325-й, выход на боевой 210°, — дал я команду Бородину.
Вертолёт аккуратно выровнял. Прицел у Максута включён и он приступил к наведению.
— До цели 6. Цель по курсу, —
