Гонки олегархов - Квинтус Номен
В Гвинее тоже пока дела шли довольно прилично: с помощью техники удалось чуть ли не на треть увеличить урожаи основных культур и народ там по крайней мере с голодухи помирать практически перестал. Да и популярность госхозов заметно поднялась: в них-то крестьяне уже практически гарантированно всегда сытыми были. А вот в Верхней Вольте…
Окончательно все проблемы с французами получилось решить только к Новому году, и теперь по железной дороге в эту страну массово пошли разнообразные грузы. Но грузы — это, конечно, хорошо — однако если просто воды нет для сельского хозяйства, то помочь людям могут разве что грузы продовольствия. Которое, между прочим, денег стоит — но по счастью, президент Верхней Вольты Ламизана это понимал. И он уже подписал договора на строительство цинковых и медных рудников, продукция которых нужные денежки должна была обеспечить. А вот насчет воды — тут тоже проглядывались довольно интересные варианты. Правда, требующие изрядной энергии, но эту проблему решить было тоже возможно.
Вообще-то в стране протекали три больших реки: Черная Вольта, Красная Вольта и Белая Вольта. Но в засуху только первая оставалась рекой, Белая Вольта текла в засушливые годы всего месяцев пять в году, а Красная — в ней с семьдесят второго по семьдесят пятый вообще воды не было. Но ведь в окружающей хотя бы Черную Вольту саванне можно было (при наличии энергии, конечно) довольно успешно хоть что-то съедобное выращивать. А ведь в саванне даже в самую засушливую засуху много всякой травы (высохшей, но тут это было и не особенно важно) имеется. Поэтому появлялся смысл поставить там небольшие электростанции с газовыми биореакторами, а получаемым электричеством перекачивать воду из реки в поля, в этой самой саванне разбитые. И работы, чтобы все это обеспечить, было более чем дофига — а результат (с точки зрения окупаемости для «инвестора») выглядел крайне сомнительно: ведь все, что вырастет, местное население и сожрет. Однако я имела в виду совсем другой профит: если «соседи» поймут, что даже в такой заднице мира, как Верхняя Вольта, сотрудничество с Советским Союзом позволяет жизнь сделать если не совсем уж райской, но все же вполне терпимой, то интерес к такому сотрудничеству там быстро вырастет. И правительства (или старые, или уже новые) бросятся с нами сотрудничать — и французы очень быстро останутся… конкретно, без урана они останутся. И еще много без чего, но я считала именно африканский уран «главным призом». Да, это «игра вдолгую» — но лично я никуда не спешила. Уже не спешила: все же «сюда» я попала, когда мне уже было слегка так за шестьдесят… совсем слегка, тут сколько прожить успела, так что, по большому счету, мне уже скоро девяносто стукнет — а почему то в таком возрасте люди спешить перестают. То есть понятно почему: спешка тут приводит лишь к единственному и неизбежному результату…
То есть и сейчас мне о «результате» все же задумываться начинать уже следовало: Сережа сказал, что после трехнедельного полета я как будто на пять лет постарела. Я, конечно, ему ответила, что просто стараюсь его догнать побыстрее, но все же в ЦПК к врачам забежала на консультацию. И они меня немного успокоили: сказали, что «наверху» морда лица из-за невесомости довольно быстро отекает и, если полет длится больше восемнадцати суток, кожа на лице успевает прилично так растянуться — а вот обратно она довольно долго стягивается. Вдобавок у меня — как «у любой много рожавшей женщины» — кожа «по инерции» продолжала растягиваться еще пару недель даже когда отечность закончилась, отсюда и морщины — но если я буду делать правильные упражнения (то есть особым образом рожу массировать), то через полгода, максимум через год физиономия моя придет в норму. Ну да, пузо-то я в зале тренировками довольно быстро в норму приводила, а вот как лицо «тренировать», я все же не совсем поняла. Но Сереже я и такая нравлюсь, так что как-то ситуёвину переживу…
А пока займусь все же делами, которых меньше не стало. Особенно не стало по той простой причине, что пришлось в очередной раз полупроводниковую промышленность на новый уровень поднимать. Ведь ЛЭП постоянного тока сами себя не построят, а я все же смогла вникнуть в главную проблему создания инверторов: при пробое одного тиристора в цепи начиналась каскадная реакция выгорания остальных, так что нужно было разработать систему управления цепями, которая успевала бы цепи отключать практически мгновенно. Понятно, что имея компы, выполняющие уже сотни миллионов операций в секунду, это было вполне возможно обеспечить — но тут и программы управляющие требовалось разработать, и — что было, пожалуй, важнее — «воплотить» эти программы в виде полных автоматов. То есть нужно было разработать алгоритмы управления и под эти алгоритмы изготовить довольно сильноточные… все же микросхемы, так как такие схемы на дискретных элементах получатся слишком уж тормознутыми. А ведь для решения такой задачки вообще требовалось новые технологии придумать!
Слава богу, что по части проектирования управляющих автоматов я все еще знала уж не меньше большинства нынешних инженеров. Но когда заместитель председателя Совмина сам садится за проектирование, это выглядит как-то… неприлично. А с другой-то стороны кто, если не я это сделаю? То есть я точно знала, кто именно в КПТ этим займется, однако все же постановку задачи лучше меня… то есть в разумные сроки лучше вряд ли кто сделать сможет.
У Николая Семеновича уже пятеро замов было, так что если я на некоторое время «выпаду из управляющего контура», то ни каким серьезным проблемам это точно не приведет. Зато когда электричество с Ангары придет в Москву…
Ричард Швайкер с видимой невооруженным взглядом брезгливостью отодвинул папку с документами:
— Все ваши объяснения можете запихнуть себе в задницу, меня интересует один вопрос: когда челнок полетит?
— Именно этот вопрос я пришел обсудить, — с легкой усмешкой ответил ему Кларенс Сайвертсон, занимающий пост директора НАСА. — Рокетдин с двигателем вполне успешно справилась, хотя и перерасходовала почти полмиллиарда — но это проклятая инфляция…
— У нас инфляция с момента запуска программы составила процентов пятнадцать, а они в полтора раза…
— Я не буду спорить про инфляцию, хотя бензин на заправке возле моего дома подорожал
