Атаман - Алексей Викторович Вязовский
«Повезло Джоду, что тигр ему лишь вырвал кусок мяса из плеча. Мог ведь уволочь в чащу и сожрать», — внезапно осенило меня.
— Ну я пошел? — с глупой бравадой спросил я, обращаясь непонятно к кому. Подавил горькое проклятье и вытащил бухарку из ножен.
— Пьётр-сахиб! — крикнул мне в спину Ранджит. — Обычно раненый зверь залегает недалеко от места, где был ранен. Ступай и заслужи наше уважение в честном единоборстве.
«В гробу я видел ваше уважение», — так и хотелось ему ответить, но пришлось промолчать. Чем-то вся эта ситуация напоминала мальчишескую подначку на слабо, но в исполнении махараджи… Проверяльщик хренов! Придется идти в лес, как мне ни хотелось отказать.
Я не сомневался в том, что зверь скроется в зарослях, чтобы как бы раствориться на фоне желто-серой растительности, затаится, замрет и будет дожидаться момента, когда я окажусь на расстоянии прыжка. Он в своей стихии, у него преимущество, и одна надежда на полученное им серьезное ранение придавала мне сил. Если плечо разрублено достаточно глубоко, наши шансы уравниваются, а если я обнаружу его первым, то выйду победителем из схватки. При условии, что не буду спешить и буду действовать с осторожностью.
Неторопливо войдя в лес чуть в стороне от полосы из примятой травы, окропленной быстро подсыхающими яркими пятнами крови, я с бешено застучавшим сердцем вскарабкался на первое же подходящее дерево. Да, тигры куда лучше лазают по деревьям, чем человек. Но это здоровые тигры, а не раненые, так что есть варианты.
Атаки не последовало. Можно было внимательно оглядеться. Направление отступления тигра просматривалось сверху хорошо. Я забрался еще выше, почти до самого верха — передо мной раскинулась похожая на клумбу чаща с многочисленными проплешинами. Вот к их-то изучению я и приступил. Опыта выслеживания тигра — ноль целых, ноль десятых, так что молодое зрение Петра Черехова мне в помощь плюс навыки следопыта из прошлой жизни.
Я, мысленно разметив окружающее пространство, внимательно изучал квадрат за квадратом. Один за другим, не перескакивая к, казалось бы, перспективным местам. Дважды мне чудилось, будто что-то заметил. Но, нет, зверь был сама осторожность, в искусстве маскировки он мог дать мне фору.
— Ну же, покажись, тигра полосатая! Я из тебя коврик прикроватный сделаю! — бурчал я под нос раздраженно.
Зверь в коврик превращаться не желал. Осталось два варианта. Или сменить позицию, или заставить его выдать себя. Я выбрал второй. Начал отрывать сухие ветки и бросать их поочередно в очевидные места укрытий. Быть может, с земли они таковыми мне бы не показались, но позиция сверху обеспечивала неоспоримое преимущество для наблюдателя.
Все ж таки опыт не пропьешь даже адским дистиллятом Ранджита! В одной из мелких заросших травой прогалинок обозначилось шевеление после того, как туда прилетела палка. Внимательно вглядываясь, я сперва разглядел хвост, потом и всю тигриную вытянутую тушу. Вечно так — куда знаешь, куда смотреть, начинаешь себя корить: ну как же, вот же, все очевидно, куда твои зенки только пялились…
Я покинул дерево и беззвучными шагами двинулся вперед, вытянув перед собой бухарку. Приблизившись, призвал на помощь все свое мужество и занес шашку, напряженно вглядываясь в место, где должен был прятаться тигр. К моему величайшему удивлению, я разглядел в высокой траве своего противника, смотрящего прямо на меня с выражением страха и боли на морде. Он не мог прыгнуть — тальвар Джада нанес ему слишком глубокую рану, перерезав мышцы плеча до кости. Зверь молча широко разинул пасть, показывая страшные клыки, и, пошатнувшись, поднялся на три лапы. Только теперь я смог оценить, насколько он велик — стоя, он был выше моего бедра.
Больше ждать не было смысла. Я дернулся в сторону здоровой лапы, резко сместился в противоположную. Подшаг, в воздухе свистнула сталь. Шашка перебила зверю позвоночник. Тигр рухнул, перевернулся навзничь, попытался схватить меня зубами. Я отпрянул, он сделал попытку до меня доползти, демонстрируя несгибаемый характер и изумительную отвагу. Силы его покинули, он замер, хотя все еще был жив. Мощные мышцы под шкурой тряслись мелкой дрожью, ребра ходили ходуном, тело сотрясали конвульсии. Мне стало его жаль, и я подарил благородному зверю легкую смерть.
* * *
По возвращению с охоты быстро убедился, что махараджа ничего не делал просто так. Каждый его поступок, каким бы диким он не казался, был наполнен вторым, а то и третьим смыслом. Когда туша тигра была доставлена в лахорский дворец на слоне, сбежавшемуся на нее поглазеть народу было в красках поведано о моей выдающейся храбрости. Тут же, не отходя от моего трофея, Сингх наградил меня и несчастного Аттарваллу. Генерал получил 2000 рупий и нового коня, а мне были выданы золотые браслеты как знак особой доблести и обещано заказать портрет у придворного художника, который будет вывешен на видном месте. «Руси-сахиб убивает тигра», — такое было выбрано рабочее название будущего шедевра. К моему несказанному облегчению, заставлять меня позировать никто не собирался — у местного живописца было хорошая фантазия. Да и не впервой ему такое рисовать…
Шутки шутками, а новость о моем поединке с тигром понеслась по столице как степной пожар, и Ранджит тут же объявил, что я, как честный и выдающейся храбрости человек, теперь обязан, нет, не жениться, а немедленно приступить к тренировкам войска, составленном из наемников-горцев.
— Сам видел, Пьётр, — убеждал меня Сингх, — что пока нет надежды на то, чтобы сделать из моих сикхов пехотинцев. В качестве первого шага я нанял полтысячи жителей из предгорий Гималаев. Все хорошие бойцы, очень храбрые, да только учить их некому. Есть у меня несколько дезертиров из полков Компани Бахадур, но они то ли редкостные болваны, то ли врут, что умеют командовать. Иначе троим из них не вспороли кишки бы собственные подчиненные. К тебе же горцы отнесутся с почтением, как к победителю тигра.
Я и до этих слов не горел желанием взваливать на себя обузу, а теперь и вовсе расхотел лезть в эту историю.
Ранджит понял все по-своему.
— Нет урона твоей чести, храбрый руси, сделать из банды деревенщины отличный палтан, а то и кампу (1). Мне нужна регулярная армия — фаудж-и-эйн, я даже готов набирать в нее мусульман и индусов. Но нужен пример. Такое подразделение, чтобы все захотели в нем служить.
