Братство. Второй шанс - Никита Киров

— В натуре так хочет? — он шумно выдохнул через нос.

— К этому идёт. Мы кандидаты для этого идеальные — сами со стороны, не в курсе раскладов, стрелять умеем. А если что — Налим скажет, что не при делах. Да даже не в нас дело. Всё равно у него с Гариком тёрки начнутся рано или поздно. Тут или Гарик его придавит с братом, или Налим выкрутится.

— Ëпа мать, — Газон сплюнул.

— И не говори, Саня. Но что Налим хочет нас взять к себе, что Гарик. Причём Гарик решил брать быка за рога. Может, чтобы от Налима оперативно избавиться? Тут хрен его знает, ты лучше меня ответишь.

— Я-то откуда знаю?

— Ну подумай, — я подошёл ближе. — Налим же бугор, а от одного они уже избавились недавно, когда с чекистами спелся, как ты говорил. Но исполнителю пришёл капут, а тут новые, подходящие, умелые, всё чин-чинарём.

— Подумаю.

Газон выглядел потерянным. На нас насели, а на него насели вдвойне: и на бригаду, куда он попал, и на нас.

— Суть не в этом. Надо нам что-то думать, пока авторитеты решают, они же не дураки, вечно время тянуть не выйдет. А чтобы думать — надо знать. Не про Налима. Про Гарика и его спутников. Потому что они нам за Кислого хотят предъявлять. К этому разговор шёл. По всем фронтам взялись, и наезды, и предъявы.

Я вкратце пересказал, что было вечером. А Газон слушал молча.

— Кислый мелкий, но предъява серьёзная, — сказал он.

— Будем считать, что его замочил тот Антибиотик… кхм… тот Виктор Палыч. Шутник хренов.

— Обосновать надо, если…

— Да между собой считаем, а не кому-то доказывать идёт. И Налиму можно намекнуть, что всё продумано, он поверит, и так на измене сидит. А вот нам надо знать конкретно.

Газон думал, как не ослабить свою бригаду. Но свой выбор, на чьей стороне стоять, он сделал давно. Конечно, ему, как братку, надо сделать то, что поможет Налиму выстоять от атаки сверху. Но в первую очередь — нам.

— Шутник раньше был торпедой, — сказал он.

— Телохранитель, вроде как?

— Не, — Саня замотал головой. — Тут разные бывают значения. Ваще, Шутник проигрался в карты в своё время, фуфлыжником, короче, стал, хотя авторитет раньше имел. Чтобы долг отработать, зарезал одного фраера по приговору сходки, и на двадцать лет ещё присел.

— Киллер-авторитет, значит.

— Не-не-не, Старый. Раньше не так было, как сейчас, — он начал объяснять: — раньше воры кровь не проливали, для этого торпеды были, на случай, если кого по приговору сходки надо было убрать. Но раньше это позорным делом было, сейчас пофиг стало. Даже за столом с Гариком сидит, и сам серьёзных людей знает.

— Понятия меняются, — заключил я.

— Это Гарик меняет, — на лице у Газона появилась печаль.

— Да не расстраивайся, Санёк, — я усмехнулся. — Что поделать, если времена другие. А чем Фидель отличился, кроме того, что в него стреляли? Тут всё помочь может. Любая мелочь.

— Он раньше на игле сидел, — Газон откашлялся. — Потом соскочил.

— Бывших наркоманов в такой среде не бывает. Ладно, знать полезно. Утром тогда увидимся.

— Ну, наверное, — он пожал плечами.

— Точно. Налим тебя к себе сейчас вызовет, а утром вместе за мной приедете. Будет Налим нас склонять, чтобы мы Гарика для него убрали.

Газон выпучил глаза, но спорить не стал.

— Будет замес, — продолжил я. — И нам бы его подогреть.

— Пацанам не говоришь? — спросил он.

— Пока не напрягаю, только в общих чертах. Сам понимаешь — кто-нибудь поедет их гасить, чтобы остальных прикрыть. Как Шустрый тогда хотел сделать. И как ты, — я посмотрел на него. — Ты и сам аккуратнее. Вывезем, но делать надо, как говорю. Пока же слушай Налима и сообщай мне, что происходит.

Саня кивнул, потом сделал мне знак, чтобы я подождал, и открыл машину. Что-то достал из бардачка.

— Держи, — он протянул мне белую картонную коробку. — На всякий случай. Там бабки есть, но зарядить надо. Покупал себе второй, но пусть у тебя побудет. Пригодится.

— Благодарю, Саня.

Я открыл крышку и рассмотрел мобилу. «Нокия 1011», серьёзный агрегат, весит полкило, но у братвы я видел кирпичи и побольше. Антенна выдвижная, экранчик маленький, меню на английском.

— Ментам только не показывай, а то разрешения на эту нет, только на старую, — он достал из кармана сине-зелёную карточку, запаянную в пластик.

«Россвязьнадзор», без таких пользоваться телефоном как бы нельзя.

— Сделаю потом. И ещё вопрос, — я убрал телефон в карман куртки. — Как афганцы от братвы отбились?

— Ну, просто их не трогают, — с недоумением сказал Газон.

— Не, что-то должно быть. На простой понт Гарик бы не повёлся.

— Повёлся, но понт не простой был, — Саня задумался. — У него тачка дорогая, «Мерс». Однажды садится, а там дымовуха сработала. Открывают — а там пять кило взрывчатки. Намёк. Он и сказал — не трогать. Тогда замут был с чеченцами, опасались на два фронта. Ещё и приезжие были. Много проблем было, сил не хватало, вот и не рискнули наседать.

— Сейчас бы не сработало, — задумался я.

— Да. Сейчас им проще.

Зато нам понятнее, в какую сторону рыть. Чтобы он так грызлись и слабели, что мы стали бы им не по зубам. И показать себя надо намного жёстче, чем просто заминировать авто. Чтобы не догнали потом.

Но будет не так-то просто. А Газон — молодец. Из всех парней у него самые крепкие нервы, он не сорвётся. Устойчивее только Царевич, но у Руслана будут свои задачи.

Распрощался с парнями, говоря, что утром они понадобятся. Маугли в курс дел мы не вводили, пусть возвращается и думает дальше, присоединяться к нам или нет. Мне же кажется, что он вернётся, но пока не хочу его грузить.

Я вообще не хочу кого-то подводить под эти разборки. Уж кто-кто, а мы заслужили мир и спокойствие. Но за это снова придётся подраться. Уж я к этому точно готов.

Утром обсудим, раздам всем поручения, обдумаю сам, пока пусть спят. Суть ещё в том, что за нами сейчас могут следить, и то, что собираемся что-то делать, они сразу