Птицы и сны. С.-Петербургъ: хроники иномирья. - Владимир Слабинский
Федор принялся простукивать стену противоположную от двери.
– Должна быть вторая дверь, нужно только ее найти! – пояснил подьячий смысл своих действий. – Кажется, это она! Господин профессор, нужна ваша помощь!
Что нужно делать, Подхалюзин сообразил быстро. А сообразив, разбежался и обрушил весь свой немалый вес на то место стены, что указал подьячий. Признаться, я не уверен, что Федор действительно нашел вторую дверь. Впрочем, это было не важно. Чудовищной силы ударом Георгий пробил стену насквозь – только брызнули в стороны кирпичные крошки! Выскочив в образовавшуюся в стене дыру, мы оказались на поверхности.
Жуковский сориентировался первым.
– Выйти в город нам не дадут, встанем у той стены. Тыл, по крайней мере, будет прикрыт. А там, глядишь, и рассветет. Федор, ты знаешь, что делать. Доктор, спрячьте девушку за спину и возьмите арбалет. Одного врага вы убьете, а дальше действуйте им как дубиной. Господин Подхалюзин, для вас у меня ничего нет. Постарайтесь подобрать оружие первого же уничтоженного зомби.
– Один момент, капитан! – Подхалюзин снял кушак и, пропуская его сквозь сжатые пальцы, принялся шептать заклятия. Раздался щелчок, и мы увидели вместо пояса двуручный меч.
Жуковский, глядя на метаморфозу кушака, не стал расстраиваться по поводу нарушения закона «О запрете ношения оружия».
– Этому трюку меня научил дед. Запорожцы так проносили оружие на переговоры с османами. Сами понимаете: «На слово турка надейся, а меч прихвати», – с какой-то странной радостью сказал Подхалюзин.
Ждать не пришлось. Вскоре все свободное пространство дворика было заполнено зомби, которых пригнали всадники-сихры. Мы были в кольце врагов. Оставалась призрачная надежда на близившийся рассвет. Солнечные лучи губительны для нежити. Стрелы Гелиоса загонят зомби в норы. Впрочем, до этого еще нужно дожить.
– Ура! – заорал Жуковский и ринулся вперед.
Мы тоже что-то закричали и побежали в атаку.
Несмотря на то, что промахнуться, стреляя из арбалета практически в упор, нельзя, я промахнулся. Целился в сихра, колдовской силой управлявшего зомби, но арбалетный болт улетел в небо. Краем глаза увидел, что упавшего на землю Федора скрыла целая гора тел. Зато остальные действовали намного удачнее.
Жуковский быстрыми, злыми ударами палаша технично рубил зомби. Георгий действовал по-другому. Огромный меч в его руках, казалось, двигался плавно и медленно, но оказавшаяся на пути лезвия нежить падала, словно трава на сенокосе.
Я отбросил бесполезный арбалет и подобрал сразу две сабли. Пусть я не мастак рубиться, но постоять за свою любимую могу!
Зомби по сравнению с человеком медлительны и неповоротливы. Один на один они не опасны, сейчас же их было слишком много. От удара копьем в грудь упал Жуковский. К счастью, он не постеснялся надеть под мундир кольчугу. Капитан остался жив и сумел подняться на ноги. При этом одному из зомби удалось дотянуться до Жуковского мечом, рука полицейского окрасилась кровью.
Георгия одновременно атаковали оба всадника-сихра. Лошадям во дворе оказалось мало места для разгона, и скорость атакующих была невелика. Георгий уклонился от удара копья и, стремительно шагнув вперед, очутился между всадниками. Он поднял над головой меч и, высоко подпрыгнув, в поперечном шпагате ударил ногами обоих всадников одновременно. Всадники кулями вылетели из седел. Георгий вскочил в седло, в этом же миг лошадь под ним пала, пронзенная десятком копий.
Я бросился ему на выручку. Мне удалось оттеснить зомби, и Георгий успел подняться.
Мы отступили к стене.
Зомби перестраивали свои ряды, и мы воспользовались краткой передышкой, чтобы подкрепить свои силы коньяком из фляжки Георгия.
Облака на небе окрасились розовым цветом.
Враги бросили против нас последний свой резерв. Огромный голем ворвался во двор, растоптав нескольких не успевших посторониться зомби. Ростом с пещерного тролля, чудовище превосходило его в силе и ярости. Голем уставился на нас мутными, плохо видящими глазками.
Мы оцепенели от ужаса.
– Мать честная! – хрипло прошептал Жуковский.
VII
Неожиданно из-за угла в сопровождении нескольких слуг выбежал запыхавшийся полный торговец в халате и тюбетейке и громко закричал.
– Прекратить! Всем немедленно прекратить, чтоб вам, шайтанам, никогда не пить свежей воды!
Зомби застыли на местах. Голем по-прежнему вертел головой и громко принюхивался.
Снизив тон, торговец в тюбетейке продолжил.
– Многоуважаемый Искандер ибн Стефан, да будут годы ваши длинны, как самая дальняя караванная дорога, да наполнится ваша жизнь радостью, словно степь –весенними дождями, пусть дарует вам Аллах сорок прекрасных девственниц не только в раю, но уже при этой жизни, да полнится она ароматным благоуханием, словно сад во время цветения деревьев…
Я не верил своим глазам. Это был он – мой пациент Абай Садыков!
– Знакомец? – спросил у меня Жуковский.
– Пациент.
– Понятно, – протянул полицейский и было заметно, что он чуть-чуть расслабился.
– Кольцо! Вам нужно было всего лишь показать при входе в Апраксин двор кольцо, которое я вам подарил – то, что с сапфиром, и вас проводили бы ко мне! Нам срочно нужна ваша помощь, многоуважаемый Искандер ибн Стефан, ибо только великий ученый может решить проблему, с которой мы столкнулись. Как же так! Почему, подобно великому Искандеру, вы со своими друзьями-батырами словно вихрь ворвались в скромный торговый двор, оставляя за собой пожары и разрушения, вместо того, чтобы войти в главные ворота как лучший и самый желанный наш гость? Разве я мог предположить такое, я – презренный червь на пути… Пусть высохнут все колодцы в оазисах, расположенных… Пусть никогда не зацветут маки в весенней степи, а кумыс в бурдюках станет горьким как горе купца, потерявшего весь барыш!
Я, определенно находясь в шоке, недоуменно смотрел на аксакала.
– Почему же, многоуважаемый Ака, вы не выразили свою просьбу в письме? И для чего ваши люди захватили в плен Алису Сергеевну?
– Как не написали письмо? Напротив, мы написали вам, многоуважаемый Искандер ибн Стефан, письмо с приглашением прибыть в качестве врача. Солнцеликая Ляйсен-кызы, да подарит ей Аллах так много детей, как много золота в казне самого богатого индийского раджи, своей рукой это письмо написала.
– Саша, я ничего не успела тебе сказать. Сначала кто-то особо умный усыпил меня пыльцой Морфея. А потом мы все время бежали и дрались, – подтвердила сказанное Алиса.
– Но почему ты написала письмо на самовоспламеняющейся бумаге?
– Это было личное письмо, и я не хотела, чтобы его прочел посторонний. Ты же знаешь, где я служу! Никакой приватности!
Словно подтверждая слова Алисы, первый солнечный луч робко коснулся крыши одного из домов, и тут же, словно поверив в себя, вспыхнул ярким солнечным зайчиком.
Зомби врассыпную бросились
