Американский наворот - Сергей Вихорев
— Да-а, Блин! — полусмеясь произнес Драгович.
— А ты как думал? Так это все и делается. Мы считай что спецслужба. Понятно!
— Разрешите идти, господин секретный агент? — с дружеской издевкой поинтересовался Драгович.
— Двигайте, мистер Бонд. Дальнейшие указания получите завтра.
Оба весело оскалились, стукнулись кулаками, после чего Драгович развернулся и зашагал прочь, через дверь номера к лестнице, ведшей на улицу. Заведения такие Драгович не любил. Постоянные драки, быдло, нередко и обдолбанное — это еще если солдатни не было. В этом вроде бы не было — «Мексиканец» разбирался, знал где поприличнее, но глобально это в восприятии подобных заведений Драговичем ничего не меняло.
На обратном пути Драгович включил радио, но ничего информативного, касавшегося атаки и крылатых ракет, не услышал.
Что же касалось того, что учудил «Мексиканец», то несмотря на то, что на первый взгляд все выглядело как вопиющее разгильдяйство, в его действиях была вполне четкая логика — властям КАНАР было не особо-то и выгодно внимание разнообразных вольных залетных птиц вроде этих иностранных, в данном случае европейских репортеров. Все то, что КАНАР хотели бы о себе показать и рассказать, они могли показать и рассказать и сами, чем и занимались. Еще у них определенно были координаторы в большом мире. Даже не в «Большой России», а в мире вне ее границ. Это была не конспирология, а нормальность. Оттуда исходили инициативы и средства на должное информационное освещение — так делалось всегда и везде. А эти были вроде как случайными гостями. В их случае от европейской ENN.
Надежных гарантий того, что заезжие не пожелают раскопать что-то, что им и всему окружающему миру не следовало бы видеть — таких гарантий не было. Разных интересностей, которые лучше было не показывать, в КАНАР было предостаточно. Драгович, например, сам здорово прихренел, когда Белобрысый продемонстрировал ему кадры с «зоопарком» — огороженным сетчатым забором и колючкой лагерем, разбитым прямо на городской площади. Это было в первый год, потом убрали. Простые люди тогда могли потешить себя, придя к ограждению, чтобы поглумиться над загнанными на площадку бывшими «хозяевами жизни». Потом это трансформировалось в более сдержанную форму, в «улицу ненависти» с забрасыванием мусором.
При всем при этом в тупую и откровенно не пускать желающих познакомить мировую аудиторию с жизнью известного региона было нельзя.
Оставался вот такой метод с завлечением в злачные места. Метод примитивный и очевидный самим обрабатываемым, но, как оказывалось, работоспособный.
Разумеется, загул, пусть и подогреваемый знающим толк «гидом», не мог полностью сорвать съемки, но все же несколько затруднил бы нежелательную деятельность, да и сократил бы возможное свободное время для разных поисков нежелательных сенсаций.
История с так называемым «учебным пакетом» касалась непосредственно этой мадам Ландскрихт. Будучи официальным лицом от СБСЕ, та официально же предоставила КАНАР специализированный AI, который служил исключительно, как образовательная система — такие существовали уже с хрен знает каких времен.
В помещение вешался экран, чем шире тем лучше, ставилась куча камер и загонялись шкеты. Все, делать ничего было не нужно — AI прекрасно работал в качестве «училки», способной обучить чтению и письму. Камеры с нормальным разрешением сканировали писанину и каракули в реальном времени. Индивидуальный подход, имитация личности, в виде отрисованной персоны, индивидуальный же контроль — технически все это реализовывалось без труда.
Конечно, для дорогущих школ такое не подходило — выглядело не серьезно, без претензии, но даже до Войны кое-где в Европе такую систему применяли. Она, конечно, охватывала не все сто процентов времени, то есть уроков, но выполняла довольно серьезную часть работы. У Драговича в детстве такого не было, но в старших классах он такое наблюдал со стороны.
Здесь же, в КАНАР с учителями отчего-то было совсем никак. «Учебный пакет» прекрасно решал проблему. Чтобы обнаглевшие шпанята не игнорировали телеэкран и не ходили на ушах, за стол, где когда-то сидела живая училка, садился, так сказать, отбывавший повинность по общественной деятельности военный, обычно ополченец. Делать ему ничего не было нужно, разве что сдерживаться от того, чтобы закурить или глотнуть из бутылочки на рабочем месте. AI «учил-лечил», боец просто сидел и присматривал, изредка покрикивая. Читать или посматривать телефон ему вполне разрешалось. Так все это и работало. Там, в Европе дети тоже не были один на один с машиной и там тоже был малоквалифицированный «супервайзер», но тут все было в местном стиле и в качестве «супервайзеров» предпочитались ополченцы.
Проблема неожиданно нарисовалась, когда начальство, возможно сам «Док», решило, что вся эта вполне работоспособная система имела один недостаток — совершенно не уделяла внимания идеологическому воспитанию в духе КАНАР. Возможно, выбор ополченцев в качестве присутствовавших модераторов и был первой попыткой сдвинуть весь учебный процесс чуть в строну идеологической подготовки.
Сама по себе система допускала внесение изменений в преподаваемый контент — на то была специальная утилита, позволявшая хоть вгружать текст, хоть корректировать в устной форме, в форме диалога «настройщика» и машины. AI все прекрасно понимал и запоминал, что от него хотят.
Однако, такие изменения можно было вносить лишь имея так называемый ключ. Это было нечто большее, чем просто пароль и логин, нужен был еще доступ к какому-то аккаунту ответственного лица. AI, ко всему прочему, отсылал отчет о внесенных изменениях куда-то разработчику. В общем, процесс сознательно усложнили. Это было объяснимо. Разработчики, да и власти подавляющего большинства государств дополнительно подстраховались от того, чтобы предоставить этот вполне действенный инструмент людям и сообществам с непонятными и неизвестными целями и убеждениями.
Тем не менее, насколько «Мексиканец» довел до Драговича, власти КАНАР, или кто там, кто этим занимался, решили не отступаться и начали в тупую бомбардировать несговорчивую СБСЕшницу постоянными предложениями, разумеется, обставленными как тайные, предоставить-таки ключ. Проделать предполагалось все незаметно, якобы та была ни при чем. С определенными ухищрениями, со знающими свое дело программистами и содействием со стороны лица, авторизовавшего пакет, то есть в данном случае Ландскрихт, можно было заблокировать и отправку отчета. Тем не менее она, Ландскрихт, в свою очередь, точно также уперто отказывалась.
Встав на стоянке напротив развлекательного центра — гостиницы, Драгович достал телефон, повертел его в руках и снова убрал во внешний карман куртки. Сам при этом стал обдумывать, что и как сказать Мадам, то есть Ландскрихт, а самое главное как половчее подкатить к Лизетт, которая ведь тоже будет бездельничать этот, а то и завтрашний день. Предложить
