Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд
Все на неё удивлённо посмотрели (а у Миши даже губы затряслись), но она добавила:
— Не во всём, конечно. Молодая же ещё. Жизни не знает. А вот я думаю, нам нужно творчески переработать её совет. У кого с собой сейчас есть приглашение?
Она поочерёдно посмотрела то на Мишу, то на Рину Васильевну.
— Я с собой такие документы не ношу! — сразу же перепугалась та, — но, если надо, могу домой сходить принести…
— У меня дома тоже есть, — оборвала её Раневская.
— Вот, — нехотя протянул золотистый конвертик Миша и, глядя на всех виноватым взглядом, пояснил, — я с собой брал, чтобы в театре показать. Пробы сейчас хочу там пройти. На роль Гамлета. А они сомневаются…
— Дай-ка сюда, — Злая Фуфа выхватила приглашения, даже не дослушав Мишу, и просмотрела его очень внимательно. Изучив текст, вдруг расхохоталась.
Все смотрели на неё с ожиданием и терпеливо ждали. Пока она насмеётся.
— Что вас так развеселило? — спросила Рина Зелёная.
— Ты что, не читала пригласительное? — хихикнула Фана Георгиевна, возвращая картонный прямоугольник обратно Мише.
Судя по виду Рины Зелёной, она не просто читала, а наизусть его изучила.
— Там, в самом низу написано, что в конце просмотра будет обсуждение, а потом — банкет!
— И что?
— А то! А то! — всплеснула руками от энтузиазма Раневская, — я сегодня же позвоню организаторам и скажу, что потеряла своё пригласительное. И попрошу выдать мне дубликат. А так как будет банкет, то мне, как приме и исполнительнице главной роли, положен спутник!
Она обвела всех сияющим взглядом:
— Понимаете⁈ И я попрошу, чтобы они дописали «Раневская со спутником»! И Муля пойдёт. А уж при нём ни Тельняшев, ни другие не посмеют его заслуги себе приписывать! Ещё и речь там толканёт! Правда, Муля?
— Правда! — улыбнулся такому простому и эффективному решению я.
— Но самую главную роль исполнял я! — выпалил уязвлённый Пуговкин, расстроенный тем, что не он придумал такой элегантный план, — и Муля может пойти со мной…
— Эх, деревня! — фыркнула Белла, — ты с собой можешь взять только спутницу. Женского пола! Да и то, тебе не позволят. Ты же не народный артист ещё. И молодой. Так что ты в пролёте!
Кажется, Миша вздохнул с облегчением, ну, или мне так показалось.
Все сразу же оживились, начали обсуждать варианты, что я должен сказать в своей речи. Причём Валентина считала, что я должен обличить Тельняшева, Козляткина, Глориозова и Завадского. Её поддерживали Муза и Дуся. А вот Фаина Георгиевна и Белла были категорически против и, наоборот, считали, что я должен поблагодарить их прилюдно.
— И как это оно будет? — горячилась Валентина. — Это что, Муля встанет и скажет «спасибо Тельняшеву и остальным, что не мешали окончательно разрушить мой проект»?
Фаина Георгиевна от этих слов аж возмущённо подскочила, но ответить не успела — в дверь коммуналки раздался требовательный звонок.
— Кого это ещё принесло? — удивилась Белла и на правах единственной законной хозяйки пошла открывать.
Не успела Фаина Георгиевна разгромить все аргументы Валентины и призвать в свидетели Мишу, как вернулась взволнованная и изрядно озадаченная Белла.
— Что там? — спросила Дуся.
— Звонили из гостиницы Муле. Матвеев Иван. Сказал, что Йоже Гале приехал. И сказал, что пусть Муля прямо сейчас приходит. Его там ждут…
— Ваня — это наш звукооператор, — пояснил Миша для Музы и Беллы. — Ездил с нами в Югославию и вообще, руководит всем техническим оснащением…
— Ну и что с того, что он главный! Завтра Муля сходит, поздно уже! — махнула рукой Дуся, — мы тут важные дела обсуждаем, между прочим.
— Нет, товарищи. Вы не поняли, — сказал я, вставая с места, — я прямо сейчас пойду.
— Но Муля… — начала Дуся, но я перебил её и пояснил:
— Йоже Гале лекарство для сына Августы Степановны привёз. Надо сходить забрать.
— Да, конечно! — сразу поменяла мнение Дуся, — иди, конечно…
Все меня поддержали.
— Иди, Муля, а мы тут чай попьём и тебя дождёмся, — сказала Фаина Георгиевна, — нам ещё многое надо обсудить… и наряды в том числе… Там же Марецкая с Орловой обязательно будут…
Рина Зелёная с готовностью кивнула. Глаза её зажглись возбуждением. В общем, все бабы сейчас уже были рады изгнать меня за лекарством, чтобы всласть обсудить каким платьем можно унизить Орлову и Марецкую (кстати, лучших подружек Фаины Георгиевны).
— Муля, можно я с тобой? — вдруг вскочила со своего места Валентина, покраснела и пояснила всем извиняющимся тоном, — прогуляюсь немного…
— Конечно, пошли, — кивнул я.
Мне было до сих пор неудобно перед ней за ту вспышку ярости. Да и поговорить было надо. Всё-таки терять друзей из-за каких-то глупых недоразумений не хотелось бы.
Мы шли по вечерней улице и молчали.
Навстречу спешили запоздалые прохожие — все торопились домой, к семьям. Две дородные тётки, увешанные авоськами с продуктами, озабоченно обсуждали, кто что будет готовить на ужин мужьям. И чей муж какие котлеты больше любит. Ведь для семьи это важно, чтобы муж был доволен…
Валентина посмотрела на меня. Я сделал вид, что не понял её взгляд. Она поняла, что я сделал такой вид, и вздохнула.
Дальше мы просто шли. Молча.
Когда дошли до гостиницы, кажется, оба вздохнули с облегчением.
В вестибюле нас ожидал взмыленный Иван:
— Муля! — обрадовался он мне.
— Привет, Ваня! — сказал я, — а где это наш общий друг?
— Да вон он идёт, — махнул рукой Ваня и убежал.
Валентина задумчиво стояла в уголочке между кадкой с фикусом и мраморным бюстом какого-то полководца и старалась не отсвечивать. По её виду было понятно, что она сильно переживает наш несостоявшийся разговор.
Йоже Гале появился и, как обычно, вокруг сразу же началась суета.
— Лекарство у меня в номере, — тихо сказал он, — я сейчас принесу.
— Мы подождём, — сказал я.
— Мы? — удивился Йоже Гале.
— Я с товарищем, — пояснил я и позвал, — Валентина, иди сюда.
Валентина нехотя подошла.
— Валентина, это и есть наш Йоже Гале, — с улыбкой сказал я ей и повернулся к сербу, — а это — Валентина. Наш вдохновитель проекта и большая умница. Между прочем,
