Нашествие - В. Бирюк

Это случилось в нынешнем 1172 г. Через год Барбаросса отстранит Фридриха и посадит на трон Чехии другого.

Тут надо напомнить личные свойства Барбароссы. Он храбрый воин, успешный полководец и пр. Главное: он - гарант. Вовсе не абсолютный государь, ограничен законами, гофтагами и рейхстагами вечно грызущейся знати. У него нет спонтанных решений. Ему, по условиям функционирования в должности императора, необходимо, чтобы его действия были обоснованными, законными.

У меня нет данных, что послужило основанием для его решения. Кажется, дело в коронации без согласия императора. Хотя, возможно, это довесок к избранию архиепископа Зальцбурга, где императора тоже проигнорировали.

В РИ монах Владислав бежит в Тюрингию к родственникам жены, у Фридриха отнимают корону. Но оставляют при дворе императора: парень неплохо воевал в Итальянских войнах, лично к нему претензий нет. Титул «король», дарованный Владиславу, Барбаросса изымает вообще, князем Чехии ставит парня из другой ветви Пржемысловичей. Который (с согласия императора) тут же отрёкся в пользу своего старшего брата - Собеслава II.

А почему не сразу? - Были сомнения, что этот Собеслав вообще доберётся до императора живым: чешские князья в эту эпоху ведут очень «активный образ жизни». В смысле: то режут друг друга, то кидают в застенки.

Fr 16

Глава 821

Барбаросса обоснованно, давно, «в правом поле», недоволен делами в Чехии. Это видно со стороны, все понимают - будут бить.

Фружина это чувствует. Прага - не вариант. Но бечь-то куда-то надо?

А! Братец! Мачечич! Во Владимире Волынском.

Мы, мадьяры, братьям-князьям помогали, шесть раз войско посылали. Сам Мачечич у нас в Венгрии отсиживался. Потом, как пишут историки, «при невыясненных обстоятельствах» вернулся на Русь и захватил Луцк. «Обстоятельства», может, и не выяснены, но каждому понятно: для захвата города нужны воины и деньги. Ну и кто братцу их дал?

«Долг платежом красен» - последний оставшийся в живых сын Мстислава Великого может, а, значит, должен, отблагодарить сестрицу свою за все те бесчисленные благодеяния, которые она сделала для семейства и для него лично.

Фружина, узнав об отправке Белы вниз по Дунаю, понимая неизбежность победы Белы при любом исходе переговоров с половецкой ордой, бежит через Словакию, через горы на север, в Польшу. Прихватив семейство, казну, корону св.Иштвана, небольшую свиту. Торопится - начинается осень, в горах двигаться всё сложнее. Переваливает через Карпаты. И попадает в лапы берендеев.

Я не знаю в какой мере моя записка, переданная через Шломо, с обещанием «причастия в земле Руськой», оказала влияние на её решение. Потом-то она конечно говорила, что во всём я виноват. Думаю, что она просто хотела пересидеть опасные времена. Возможно, получить войска в Польше.

Ефросиния Мстиславна (Фружина) - дочь Мстислава Великого. Великая Княгиня Краковская Елена Ростиславовна (моя «принцесса») - ему внучка. Может же тетушка рассчитывать на помощь от племяшки, отцу которой она прежде помогала? Планом «Б» был Барбаросса, который не хотел видеть «выкормыша Комниных», личного друга своего личного врага Мануила Комнина, на престоле Венгрии. Мачечич был планом «С». Боголюбский в её стопке планов… не просматривался.

Эти ребята, в высоких колпаках, на высоких конях произвели на королевское семейство неизгладимое впечатление. Берендеи уже год воюют в Польше, занимают земли между Вислой и горами, отданные им «принцессой». Они вооружены, организованы, неподсудны и неподатны. На местных смотрят свысока. Не только с высоты коня, но и с высоты своего соц.статуса. И тут судьба послала богатый подарок! В дорогих одеждах, с сокровищницей, в украшениях...

По счастью, мадьяры были настолько потрясены наглостью и беспардонностью «дикарей», что не оказали сопротивления. Крови и резкого насилия не было. У беглецов отобрали всё до белья, и босиком погнали в Краков.

Там, конечно, разобрались.

Фружина так орала и размахивала моей грамоткой, что «хан западных берендеев» Токмак сдерживал своих «вероломных» и «нелицеприятных». Беглецов прогнали через город и поместили в заброшенном дворце одного из ныне покойных вельмож.

Приехал Миссионер.

- Ты кто? Королева? Фружина? Кто-нибудь может это подтвердить?

Как узнать, что человек - тот, за которого себя выдаёт? Её свита дружно клянётся, но они в свидетели не годятся.

Понятно, что в Кракове куча людей, которые бывали у мадьяр, Фружину лично видели и, даже, общались. Только эта «куча» - была. В Польше идёт гражданская война с династическим оттенком. «Принцесса» уничтожает аристократию, предки которых за последнее столетие наприхватизировали себе владения. Те, кто прежде бывал в королевском семействе Мадьярии - или убиты, или бежали.

- Ты смеешь не верить моему слову?! Я - королева!

- О господи… У нас только императоров двое уже сидят. И один Иисус постоянно просит дать ему крест и указать дорогу на Голгофу.

В стране - война. Общественная шизофрения, проистекающая от болезни «ухо-глаз», от противоречий между официальной тотальной пропагандой «слова Христова» и наблюдаемой реальностью, резко обостряется и даёт выразительные образцы. Не считая толп просто проходимцев, обманщиков и мошенников.

Тут один из спутников Миссионера, по одежде - торгаш из небогатых, осмеливается что-то пошептать князю на ухо.

- Кто? Шломо? Да, тебя в Кракове помнят. Должок не вернул. Обещают плетями драть. Так подтверждаешь - королева? А это принц с принцессами? А это корона св.Иштвана? Да, двойная, похожа. Я - Святополк Юрьевич, из туровских юрьевичей. Приятно познакомиться. Главный советник Великой Княгини Краковской по делам переговорным.

Вещички вернули. Королевской семье - почти всё, свитским… что не влезло в карманы «вероломных».

Потрясённая ограблением, испытаниями, пешим маршем, свистом плети над головой… Фружина с семейством, через два дня придя в себя, является на приём к «принцессе».

- Ах, тётушка, как я рада тебя видеть! (Карга старая. Когда я тут у Пястов загибалась-мучилась, ты даже пальцем не пошевелила, даже глазом не повела. А могла, тебя бы послушались). С неизбывной грустью и печалью выражаю глубокое соболезнование.

И платочек так аккуратненько к уголку глаза.

- Чего это? Мои все тут, живые. И относительно здоровые. Не смотря на происки и гадости слуг твоих берендейских.

- Ах, тётушка, горькая весть пришла в мой дом. Из твоего дома. Сын твой Бела, краса и гордость всего народа мадьяр, пал смертью храбрых, защищая своё христианское отечество от диких язычников, зверей в человечьем обличии. Я так скорблю!

***

«- Ты хоть раз в экстазе была?

- Нет, я дальше Саратова никуда не ездила».

Саратова пока нет, но это не мешает Фружине впасть в экстаз.