Нашествие - В. Бирюк

И тут такая удача! Фружина сама привела главного претендента, без пяти минут короля, в зону моего контроля.

И чего теперь делать? Как этим воспользоваться?

«Не знаешь что делать - прочитай инструкцию». Или спроси у профи.

Я здесь, в средневековье, уже двенадцать лет, но знатоком феодализма себя не считаю. Особенно в части наследования короны Венгерского королевства. Поэтому, хоть час поздний, иду в радиорубку, поднимаю заспанного радиста, ишь, завели манеру дрыхнуть на дежурстве, и велю отправить радиограмму в Боголюбово Лазарю:

- Возможно ли организовать прямо сейчас прямую связь с Государем? Пригласи его, если согласится.

Андрей в курсе радиосвязи. Сам, понятно, на ключе не стучал, но возможности представляет, в радиорубке у Лазаря, моего посла в Боголюбово, бывал.

Моё предположение оказалось верным: Андрей с годами, как часто бывает у стариков, стал плохо спать. В летописи это отмечено в связи с его второй женой. Он уходил от неё в церковь, где молился по ночам. Церковь Рождества Богородицы - надвратная. Даже если стража в замок не пустит - можно покричать.

Через час, глухая ночь, ползёт лента из аппарата, связист бормочет:

- Ну, чего надо?

Я сперва не понял, что это уже текст от Андрея, чуть парнишке оплеуху не отвесил. Тот сразу проснулся:

- Отвечать?

Нет, факеншит, в носу ковырять! Чего я тут ночью сижу?

Излагаю. Чарджи загнал Буджаков так, что те убили Белу, принца мадьярского. А противника его, принца Гезу, их многомудрая матушка завезла в Краков, в лапы моей давней симпатии принцессы Елены. Предлагаю: пригласить королеву Фружину с семейством в гости. В Боголюбово.

- Нахрена?

Похоже, с той стороны тоже… не проснулись.

- Дабы по родственному выразить сочувствие по поводу смерти сыновей. Поддержать добрым словом от родных и близких. Помочь, в чём нужда есть.

Я прям чувствую как там, в четырёх сотнях вёрст к западу, в темноте ночного Боголюбово, Андрей закипает от злости с непросыпу.

Последние годы Андрей избегает долго сидеть. Присаживается, но быстро вскакивает, бегает по помещению - больные позвонки не дают покоя. Бегает быстро, цепляя своим мечом св.Бориса мебель. У Лазаря в усадьбе радиорубка ещё меньше, связист старается не поднимать глаз от аппарата: указывать Андрею, что тут бегать нельзя - себе дороже. А если его током долбанёт… можно и вовсе голову потерять.

- Нахрен. Грамотку пошлю. Подарки какие. На кой чёрт они мне тут? У меня своих бестолочей да дармоедов мало? Девать некуда! А ты ещё этих хочешь…

- А вера христова?

- Ты… о чём?

- Ты, брат, известен трудами неустанными по обращению разных иноверцев в правильную веру, в православие. Но в последние годы как-то… не случалось такого.

- Так ты ж сам! Ты ж всем агарянам да иудеям дороги на Русь закрыл! Некого обращать. А за язычниками в болота лазить… староват я по трясинам козликом поскакивать.

- Вот и я про то. Это ж схизматы римско-католические. Оно приедут - ты им мозги вправишь. И восславят они Господа нашего Иисуса правильно. И спасутся. В смысле: посмертно. И для престижа Государства Русского полезно. Басилевс, сам!, за восемь лет только одного принца обратил. Да и то временно: Бела как приехал в Венгрию - назад перекрестился. А ты и принца, и принцесс, и мать их - в лоно православной приведёшь. Выходит, слово божье в Боголюбово покрепче звучит, чем в Царьграде.

И замолчали.

Андрей - человек честолюбивый. Но честолюбие его не в чинах да цацках, а в свершениях. Храм поставить, битву выиграть, книгу написать… дело редкостное сделать.

- А дальше-то что?

О! Факеншит! Самого - достал! В смысле: извлёк. Своей присказкой.

- А дальше… Продаём наследника королевства за подходящую цену.

Похоже, что Андрей уже проснулся: не задаёт глупых вопросов типа:

- Да как же так?! Ты ж сам рабовладение запретил! Людьми же торговать нельзя!

Здесь не людь, а лицо с феодальной должностью. Носитель этикетки - «наследник». Вот этикетку с носителем и продаём.

- А кому?

Тут уж и я призадумался.

- Да выходит, что Комнину. Остальным-то он и не нужен, и цену стоящую не дадут.

- Ага. А почём? Просить-то чего?

И опять я в сомнении. Вы будете смеяться, но что-то у византийцев просить… чтобы на пользу и прожевать…

Денег? Мне надо, чтобы Мануил был богатым. Чтобы набрал большую армию и раскатал мусульман в Палестине и Малой Азии. Я про это уже… когда про «Порожнюю канаву» князьям в Киеве рассказывал.

Какие-то земли, владения? И чего я с ними буду делать? Даже если он вдруг сдуру мне Константинополь уступит… ужас! Там 200 тыс. жителей! Их просто к порядку привести - войско нужно. А ещё и от внешних ворогов защищать…

Остальное… право «четырёх свобод» у нас есть. Другое дело, что оно работает… не совсем чётко. Рабов русского происхождения возвращают. Но не всех. И это хорошо: если всех сразу - мы с Севушкой просто захлебнёмся.

- Ты Государь - тебе думать.

Думает. И выворачивает туда, куда я и не думал.

- Уроет. Заморит. Закопает. Мануил Гезу.

- Почему?

- Мануил на одном Гезовиче прокололся, второй раз на том же не попадётся. Ты родословную Арпадов знаешь? Мануил сам - законный наследник. Венгрии. В первой пятёрке. Что для Барбароссы - нож острый. Э-эх… большая война будет. А всё ты со своими хитромудрыми… радивами.

***

Жили-были, ещё зимой, три брата: Иштван, Бела и Геза. Одного отравили, другого зарубили, третьему… дорога дальняя, казённый дом. Потомства ни у кого нет.

Их отец тоже один из трёх братьев. Сам - помер, второй помер некоронованным, третьего отравили. Потомства - нет. Кроме живых четырёх дочерей.

Их дед… Бела II Слепец рано умер от пьянства. Ослеплён в детстве своим дядей. Потомства - нет.

Ослепителя звали Кальман I Книжник, он был хромым и горбатым психом.

У Кальмана был сын - Иштван II, почти беспрерывно болел, умер в 30 лет от кровавого поноса. Потомства - нет.

Кальман защищался от попыток брата Альмоша захватить власть в Венгрии. Альмоша и его сына ослепили.

Кальман, как опекун, выдал за Иоанна II Комнина единственную дочь предшествующего короля Ласло I Святого Пирошку, маму Мануила Комнина.

Книжник женился во второй раз на Евфимии Мономаховне. Он был на 25 лет старше, она была уличена в измене и выслана. Урод очень обиделся и уже на смертном одре призывал воевать с русскими «за