Военный инженер товарища Сталина 3 - Анджей Б.
— Ваши таблетки, мой господин, — склонился над вялым фюрером доктор Морелль.
— Где мой водитель Кемпка? — поднял воспаленные глаза бывший фюрер, принимая из рук врача мензурку с лекарством. — Повез Еву на воздух? Как им там не холодно, в этих торосах…
Теперь он был похож на безвольного маленького человека с измененной внешностью: ни знаменитых всему миру усов, ни челки, ни взгляда, способного внушить что угодно. Просто больной, никому не известный художник. И все.
В салон вошла Ева Браун, вернувшись с прогулки. Собака Блонди метнулась навстречу. Очередной день в Новом Берлине подходил к концу.
Глава 3
Где-то вне времени. Вне пространства.
…А Игоря, пилота советской авиации сорок третьего года, барокамера портала времени продолжала носить по эпохам. Вектор модуляции Александра, инженера Института технических разработок из будущего, так по-прежнему и не был найден автоматикой саркофага. Альтернативный исход Революции сделал поворот в совершенно ином направлении. В том измерении, которое покинуло безвольное тело Игоря, вместо Ленина лидером большевиков остался Калинин. Залп «Авроры» не был холостым. Умчавшийся к Зимнему дворцу снаряд имел вполне реальный боевой заряд. Пробив крышу дворца, взорвался, разметав на куски охрану оцепления юнкеров. С этого краткого мига колесо истории пошло прямо противоположным путём. Октябрьская революция свершилась, но она произошла не по тому плану, привычному истории человечества. Гражданская война, начавшаяся вскоре после захвата большевиками власти, потекла абсолютно иным руслом. Колчак не стал единым верховным правителем державы. Вся история молодого советского государства пошла совершенно иным путем, оставив за собой иные знаменательные даты, сражения и события.
Когда Игорь пришел в себя, сознание возвратилось назад. На этот раз лейтенанту не пришлось ночевать в том измерении, куда забросила его червоточина. Барокамера вернулась за ним через три с половиной часа — его тело даже не успело замерзнуть на мокрой земле: спас комбинезон, подаренный главным руководителем Института из будущего.
Летчик сел, озираясь. В голове еще мелькали картины «Смольного», образы Калинина, Троцкого.
Между тем, где-то совсем близко от него, почти за холмами, у берега незнакомого озера, происходило следующее…
Разделенная на части армия Чингисхана, пользуясь ущельями и козьими тропами, двигалась вперед, огибая водную гладь с обеих сторон. У берегов остановилась конница. При ночлеге караульные видели непонятные сполохи в небе, к которым из дна устремились волны флуоресцентного свечения. В шатрах не гасили огни. На кончиках копий можно было различить светящиеся точки, похожие на огни Святого Эльма.
— Господь нас покинул! — причитали испуганные воины.
Лагерь был гигантским, паника назревала нешуточная. Конники, пешие, лучники и кочевники, не раз покорявшие другие народы, оказались бессильны перед страшным явлением природы. Озеро издавало зеленый свет, а где-то на его поверхности образовалась внушительная дыра, из которой расползалось свечение.
— Простит Всевышний нам все беды! — причитали другие, молясь на коленях, воздевая руки к светящемуся небу. Молились конники, пехотинцы, молились военачальники и сам Чингисхан, всемогущий победитель, властелин Азии и всего ближнего Света. Перекатываясь по водной глади, по утесам и обрывам, обволакивая знамена, войско, шатры и костры, зеленоватая пелена, как туман, клубилась по всему лагерю. Из раскрытой воронки выплеснулся мощный поток лучей, вслед за которым вода буквально вскипела. Пузырясь и раздуваясь пеной, водные ручьи хлынули в прибрежные скалы.
— О, всемогущий! — молили Господа воины, генералы, сам Великий хан. Потрясение было настолько паническим, что грозное войско, державшее в страхе половину Востока, готово было повернуть назад. Ржали испуганные кони, трещали от натиска телеги, обозы. Стрелки бросали луки, наездники лошадей. Все устремленные взгляды пересекались в одной точке. И точкой этой был саркофаг барокамеры. Проткнув пространство, червоточина издавала то самое свечение, которого пугался весь воинственный лагерь. Игорь не видел всей ужасающей паники. Он только начинал приходить в себя, еще не сознавая, куда его занесло в этот раз.
— Пройти к озеру, что ли? — по обыкновению спросил он вслух сам себя. — А что я теряю?
Проводил глазами исчезнувший в пустоте саркофаг. Немного посмотрел на зеленое свечение. Оно ему было привычным. Сказал напоследок:
— Ну, что, барокамера? Пошла снова гулять по эпохам? А меня как всегда бросила одного, черти где?
Махнул безнадежно рукой.
— А, ну тебя к бесовой матери. Все равно вернешься за мной.
И стал спускаться к озеру. Прямо под ногами начиналась прибрежная отмель, но сразу обрывалась в какую-то черную бездну. Контраст был настолько резким, что навевало мысль о каком-то подводном гроте гигантских размеров.
Игорь присвистнул. Откуда такая бездонная котловина, да еще у самого берега?
Под ногами к камышам прибивались волнами какие-то сгустки зеленоватой пены. Не водоросли, не планктон — откуда тут планктон? — не тина, не мох. Тогда что? И пена, будто вздувается прямо на глазах. Бурлит, пузырится. Как перебродивший компот.
Игорь осмотрел горизонт. Солнце давно село. По обоим берегам — что вправо, что влево — ни души. Лагерь Чингисхана он не видел за дальностью: его скрывали холмы.
— Прелестно… — пробормотал старший лейтенант, не решаясь напиться из озера. Мешал этот зеленый странный ил. А может, пена — черт ее знает!
Но было еще что-то. То, что он поначалу не заметил. Тихий, далекий, но неуклонно приближающийся гул. Неотвратимый далекий рокот чего-то громадного, чрезвычайно опасного и неведомого. Он катился на летчика, словно лавина с гор. Приближался. Обволакивал все пространство. Спускался в долины, растекаясь по скалам. Вся гладь озера покрылась дрожащей рябью. Пилот Мурманской авиации сорок третьего года бросил взгляд к далеким холмам. Бросил и… обомлел.
Весь берег дрожащей водной глади был усеян тысячами призрачных отблесков. Как огни Святого Эльма, они сверкали повсюду. От правого берега до левого, от скал до ущелий, от холмов до впадин — они заполняли всю территорию прибрежной линии озера. Куда только не проникал взгляд старлея, повсюду мерцали отблески невероятного количества костров. В их свете виднелись шатры, знамена, телеги, сотни отрядов конницы. По всему берегу, до дальних холмов, горели тысячи огней. Зрелище было до
