Курс на СССР: На первую полосу! - Тим Волков

Вдоль стены стояли аккуратно припаркованные машины сотрудников, в том числе и синяя «четверка» Валентины. У служебных ворот на удивление трезвые грузчики деловито разгружали фуру.

Я вылез из автобуса и прошел через проходную к невысокому, недавно появившемуся, крыльцу со стеклянными дверями. Чуть в стороне стоял старый бежевый «Иж-Комби», в салоне сидело двое парней со скучающими лицами. Оба курили и кого-то ждали.

Когда знакомился с производством, неожиданно вспомнил, что, кажется, одного из них я видел в компании Костяна, как раз тогда, когда они пытались устроить разборку по поводу «слитого» квартирника. Да-а… Он, не он? Все же, я не был уверен. Нужно было бы на всякий случай запомнить номер Ижа. Но, когда я вышел из цеха, «Комби» уже не было. Ну, значит, видимо, и впрямь кого-то ждали. Дождались да уехали.

Николай Семенович статью похвалил, и даже поставил меня в пример: вот, мол, как оперативно надо действовать! Вчера только поручил… а сегодня уже сделано! Всем бы так.

— Саша, берись теперь за частные парикмахерские!

Ну, вот, как говорится, «инициатива наказуема»! Снова работы привалило. Плотников даже хохотал в кабинете:

— А ты, Сань, думал, шеф тебе отгулы выпишет? А интенсивность труда как же?

— Да ну тебя, Серега!

Зазвонил телефон. Плотников снял трубку:

— Кого? Александра Воронцова… Да здесь, здесь, передаю трубку…

— Да, Воронцов. Слушаю…

Звонил Алексей из Золотой нивы. Водитель из правофланговой бригады и ударник ВИА «Веселые сердца»… Или, уже нет — группа «Голос» — так они теперь назывались. Слово «рок» на афишах еще писать побаивались.

От имени всего коллектива Леша поблагодарил меня за Тучку-Грозу и пригласил на концерт.

— Завтра, в семнадцать ноль-ноль, клуб Лесхимзавода. Ну, на Советской.

— Знаю.

— И еще, Сань, — попросил он. — Ты не мог бы Веронику позвать? Ну, поэтессу нашу. Мы-то звали, но она вряд ли сама придёт. Я тебе ее домашний скажу! Записывай…

А вот это было кстати. Где искать юное дарование, я понятия не имел. В парк на Пролетарской она давно уже не ходила, домашнего адреса я не знал. Оставалось разве что ждать в библиотеке, но времени катастрофически ни на что не хватало.

Что ж, я тут же и позвонил, набрал указанный номер. Повезло, Тучка оказалась дома.

Узнала, обрадовалась!

— Александр! Я так рада! Да, конечно же, приду… А можно… Можно, со мной будет еще один мальчик. Ты его знаешь…

* * *

«Концерт самодеятельных музыкантов Дома творчества молодежи» гасила афиша. Первым значился какой-то «Патефон» из лампового завода, вторым наш «Голос» из колхоза «Золотая нива».

В фойе, под портретом Алена Делона с афиши фильма «Тегеран 43», уже дожидались Тучка и Пифагор. Ну, кто же еще-то?

— Ой, Александр, — обрадовались ребята. — Мы уж заждались!

Когда мы вошли в зал, музыканты уже настраивали аппаратуру.

— Саша! — раздался громкий голос.

Кареглазая блондиночка Лена, невеста Алексея привстала с места и помахала нам рукой, приглашая присоединиться к их компании. Две девицы, сидящие рядом, тоже оглянулись и разулыбались. Это же мои старые знакомые по колхозу! Светловолосая, статная Слепикова Светлана, комиссар студотряда «Бригантина», и ее шустрая подружка брюнеточка Тамара. Кажется, Тюлькина.

— Ребята, нам туда, — решительно сказал я и направился к девчонкам.

В толпе я нос к носу столкнулся с Весной. Тот прошел мимо, сухо кивнув, и даже руки не подал. Да и черт с ним! Нужна мне его рука.

— О, девчонки! — искренне обрадовался я. — Сколько лет, сколько зим⁈

— Здравствуй, Саша! Мы очень рады.

— Я тоже. Знакомьтесь. Вероника и…

Как зовут Пифа, я, честно говоря, не помнил, а может, и вообще не знал.

— Юра, — застенчиво улыбнулся тот.

Мы сели и, я принялся осматривать зрителей в зале. Искал знакомых. Увидев на последнем ряду Леннона, помахал, но тот меня не заметил, или сделал вид…

Весна уселся на первом ряду, в компании своей грудастой подружки и еще каких-то смутно знакомых девиц и парней. Метели я нигде не видел, что и понятно, зачем ей какой-то колхоз с ламповым заводом? Маринка вообще была немножко снобом. Неожиданно для себя, я вдруг подумал, что уже давно ее не встречал. И это было плохо, ибо могло навести кое-кого на совсем не нужные сейчас подозрения.

— Добрый вечер, друзья!

На сцену поднялась стройная шатенка лет тридцати в длинном концертом платье, как я понял, директор клуба. Сказав что-то о советской молодежи, она широко улыбнулась, и, сойдя со сцены, махнула рукой.

Занавес медленно открылся, явив зрителям сверкающую ударную установку «Тама», недавно приобретенную для Дома творчества. Погас верхний свет. В зале послышались редкие хлопки… На сцену поспешно выбежали музыканты. Группа «Патефон». Чеыре лохматых парня и две девчонки — солистки. Ударные, две полуакустические гитары и бас. Обошлись без «Ионики»…

Играли они неплохо. Этакое тяжелое рок-н-рольное кантри, местами сильно напоминавшее «Шокинг Блю». Зрители завелись! Правда, песенки казались довольно однообразными… Зато напоследок «Патефоны» грянули бессмертную «Шиз гот ит!»

— «Шизгара», — азартно ревел зал.

Кое-кто даже пытался танцевать, и директриса нервно посматривала в проход, где в зале находились дружинники.

«Голос» начал свое выступление эффектно! Музыканты появились под рокот ударных, начав с модного почти дискотечного ритма. Потом был живенький рок-н-ролл в стиле ранних «Назарет», и в завершении блюз… Длинный тягучий блюз, как же без него-то? Еще и со слайд-гитарой!

Песни на слова Тучки-Грозы, судя по аплодисментам, народу понравилось. Конечно же, ведь стихи были соответствующие, про несчастную любовь. Девушки в зале плакали.

Вот что значит хорошая аппаратура, вполне можно было разобрать слова, даже не особо прислушиваясь. Для непрофессионалов это было в новинку.

Гром аплодисментов! Прямо шквал…

В конце программы солист Витек, тракторист с длинными льняными волосами и шикарным диапазоном голоса в две октавы, представил музыкантов: гитары… Бас… Ударные… Клавишные…

— А теперь еще один наш участник, — после паузы продолжил он. — Вернее участница, без которой не было бы всех этих песен. Она сейчас здесь, среди нас, в этом зале! Наш поэт Вероника Тучкова!

Ударник выдал невероятный пассаж, солист указал рукою и в нашу сторону направился луч света.

— Ника, поднимись на сцену!

Зал грянул восторженными аплодисментами! Дрожащая Тучка поднялась, несмело улыбнулась и, встретившись с полным ненависти взглядом Весны, не выдержала, разрыдалась и бросилась к выходу. Вся наша компания бросилась за ней. На выходе из зала я обернулся и столкнулся с