Когда мы вернемся - Борис Борисович Батыршин
Она уже сталкивалась с тем, что этот эпизод из её жизни здесь, в первой четверти двадцать первого века известен чуть ли не каждому второму. Это не считая каждого первого.
— Да, я читал о той катастрофе. — Вадим в свою очередь погладил корпус кораблика. — Всегда удивлялся, как вы решились туда сунуться?
Влада усмехнулась.
— Ну, предположим, я ни на что не решалась, просто ничего другого не оставалось — либо нас накрывает вулканическими выбросами, либо удирать, и как можно скорее. Меня вообще не должно было быть на борту — мы вдвоём с одной девушкой, виолончелисткой, застряли в горах, и нас подобрали на как раз на «Скифе-Алефе» — чисто случайно наткнулись… [1]
Влад кивнул. В своё время он едва ли не по минутам изучил хронологию катастрофы на Сикоку, но впервые получил возможность услышать о тех событиях от их непосредственной участницы.
— Кстати, ты не в курсе, откуда такое название, «Скиф-Алеф»? — девушка запрыгнула на крыло, вытянулась, приподнявшись на цыпочки. Вадим невольно залюбовался стройной фигуркой, которую эффектно подчёркивал станционный комбинезон. — Вроде, бот строила французская фирма «Дассо», использовали наши и американцы — а название ему дали по первой букве еврейского алфавита?
— А вы что же, не знаете? — Вадим состроил удивлённую физиономию. — Вообще-то он назывался «БВПЗ-3», «Бот Высадочный Повышенной Защиты, тип '3», а это имя к нему прилепил сам Шарль д'Иври — позаимствовал его из книги «Полдень ХХII век» братьев Стругацких. Ц них там есть глава, когда Десантники высаживаются на планету с бешеной атмосферой на десантном боте под названием «Скиф-Алеф».
— Вот как? Не знала… — Влада покачала головой. — Я была знакома с Шарлем, и довольно близко, но вот об этом не слышала.
И отметила мимоходом, как округлились глаза молодого человека. Шарль д'Иври, легенда Внеземелья, погибший во время трагического инцидента в Поясе Астероидов от взрыва японской термоядерной боеголовки — а собеседника уже второй раз запросто упоминает о нём, как о старинном приятеле…
Он прокашлялся, чтобы скрыть замешательство.
— Так вот, название подхватили, а потом и установилась традиция — с тех пор все десантные боты носят названия по буквам еврейского алфавита. Этот, к примеру, «Скиф-Далет». «Далет» — четвёртая буква в еврейском алфавите, соответственно, и машина относится к четвёртому поколению малых десантных кораблей… десантных ботов…
И показал на букву, выписанную чёрной краской на выпуклом боку бота — с виду это была обычная цифра «7», только с сильно утолщённой верхней перекладиной.
— Теперь понятно, почему его тут называют «семёркой». — Влада спрыгнула с крыла, и Вадим предупредительно её подхватил. При этом его ладони, запечатанные в толстые перчатки гермокостюма, задержались на талии собеседницы чуть дольше, чем это было необходимо. Влада сделала вид, что не заметила этой паузы. — Ты, как я понимаю, умеешь управлять этой птичкой?
— Ну, я же закончил два курса Космодесантного Факультета Академии Внеземелья. По пилотированию у меня всегда был высший балл.
— И ушёл? Сам? Почему?
Недоумение девушки было понятно — Факультет, как и сама Академия, относились к числу самых престижных учебных заведений планеты, и поставлял Космофлоту и исследовательским отделениям Проекта пилотскую элиту.
— Авария. — Вадим вздохнул. — После второго курса мы проходили тренировки по выживанию в тайге под Красноярском, и вертолёт с группой курсантов совершил жёсткую посадку. Я заработал сложный перелом бедра, восстанавливался почти год, но меня всё равно списали по здоровью. Вот и перевёлся в Бауманку, сразу на третий курс — это был шанс попасть всё же во Внеземелье, если не пилотом, так хоть техником или бортинженером.
— И ты его не упустил. — Влада улыбнулась. — Что ж, если уверен, что справишься с этой малышкой — она снова похлопала бот по плоскости, — давай, готовь её к вылету. А я пойду, свяжусь с Юль… с Лидией Андреевной. Надо договориться о взаимодействии, пусть ведут нас с орбиты, через спутник. А то на поверхности никаких ориентиров нет, одни облака. Не хочется, знаешь ли, изображать ёжика в тумане…
* * *
Это случилось в середине дня — Влада и её помощник успели провести за пультами поисковых систем по пять часов, и даже перекусили. Обед им принесли прямо на рабочие места — планетолог Гольдберг, которого Юлька оставила «на хозяйстве» вместо себя, воспринял столь вопиющее нарушение внутреннего распорядка с неудовольствием, но смолчал — в лаборатории висела такая густая атмосфера ожидания и напряжения, что никому не пришло в голову отрывать исследователей от экранов.
Владе есть совершенно не хотелось, несмотря на то, что на завтрак она ограничилась единственной ватрушкой с сыром, и ей пришлось делать над собой усилие. Поклевала из пластиковой коробочки разогретый в микроволновке гуляш с картошкой, не забыв одарить кусочком мяса Шушу — кот так и просидел всё это время на краю пульта, — отхлебнула из бумажного стаканчика клюквенного морса, и тут…
— Есть пеленг! — придушенно произнёс Вадим. — Есть пеленг, сектор 35В, квадрант…
Влада сорвалась с кресла, едва не опрокинув на клавиатуру недопитый морс. Действительно, на круглом экране перед её помощников, и паутине радиальных окружностей и перемигивающихся точек светился ярко-зелёный треугольник. Рядом с ним бежали зеленоватые строки — координаты, погрешность, уровень сигнала…
Несколько секунд она изучала данные, после чего повернулась к Гольдбергу.
— Арон Моисеевич, мне срочно нужен десантный бот. Дистанция до засечки около трёхсот сорока километров — невероятная удача! Если поторопимся, будем на месте до того, как «верхняя» станция уйдёт за горизонт.
— Ну, уйдёт — и уйдёт, будете поддерживать связь через спутник-ретранслятор. — отозвался планетолог. На «Ермак» сообщили?
— Не успели ещё. Да им Лидия Андреевна даст знать, она же там, наверху, видит всё то же самое, что и мы.
Гольдберг кивнул. Буксир висел в половине астрономической единицы от Океана — туда его отправил «батут» станции, — и служил третьей базовой точкой триангуляции. Поисковой аппаратурой, смонтированной на буксире, заведовал лично Данила, и именно она позволила засечь «тахионную нить», один из кончиков которой терялся где-то в районе далёкой TOI 1452 В, а ближний упирался в поверхность планеты.
— Времени нет, Арон Моисеевич! Сами видите, сигнал слабеет, вот-вот погаснет совсем! — и она ткнула пальцем в зелёный треугольник на экране. — Координаты мы засекли, но лишь приблизительно, ориентиров на поверхности нет… Скорее надо, упустим!
И она нетерпеливо ткнула пальцем в зелёный пульсирующий треугольник на экране.
Мы с Вадимом в ангар, займёмся подготовкой к вылету, а вы тут присмотрите…
Хорошо, ступайте в ангар, готовьте бот к
