В трех шагах - Герман Иванович Романов
Генерал армии Ватутин прошелся по комнате, он не находил себе места, пребывая в состоянии лихорадочного возбуждения. А вот Черняховский склонился над картой, разглядывая множество значков на ней — положение на фронте было запутанное до крайности, шла маневренная война, и грязь мешала активным действиям противоборствующих сторон. Вернее, затрудняла в определенной степени, ночью прихватывало морозом, и все утро танки с мотопехотой выискивали стыки, на первый взгляд бестолково кружа и петляя по бескрайним равнинам северной Таврии. Однако на самом деле все было целенаправленно — 11-я армия попала в треугольник Волноваха-Мариуполь-Осипенко, тот, что раньше Бердянском именовался. Именно к нему вышли войска Приморской армии, достаточно быстро продвигаясь от Мелитополя. А вот засевшая в Сталино германская 4-я танковая армия покинула город, нанесла удар по мехкорпусам Лелюшенко, что вышли ей в тыл — вот там и пошел тот самый круговорот, когда никто не хотел уступать. Бои шли за Красноармейское, немцы рвались на запад, горючее и боеприпасы им поставляли самолетами из Запорожья и Никополя, организовав «воздушный мост», наподобие того, что был под Демянском.
Трехмоторные транспортники сбивали десятками, благо летать истребителям можно было из Крыма, да аэродромы в Мелитополе захватили, перебазировав туда несколько полков на И-185. Но и немцы наращивали авиационную группировку, в небе беспрерывно шли бои. Но сам Черняховский разглядывал в бинокль Запорожье, подоспевшая пехота генерала Горбатова ворвалась в Днепропетровск, не только высвободив мехкорпус Павлова, но и передав полнокровную стрелковую дивизию с танковой бригадой и полком КВ. После взятия Запорожья, Черняховский рассчитывал одним броском добраться до Никополя. И тем помочь «приморцам», которые прорвались через Сиваши и Чонгар, сломив сопротивление румынского корпуса, буквально его «размазав» по степи,введенным в бой своим механизированным корпусом с приданной кавалерией. Затем быстро продвигаясь при поддержке авиации, включая эскадрильи ВВС Черноморского флота, захватили Мелитополь, главную тыловую базу всего правого фланга группы армий «Юг». И в Орехове встретились разведывательный бататальон одной из танковых бригад 8-го мехкорпуса и кубанские казаки из Приморской армии, совместными усилиями разгромив и рассеяв по степи немецкий гарнизон. В формируемом «котле» оказались сразу две вражеские армии в Донбассе, которым фактически перерезали пути снабжения.
И в этот напряженный момент неожиданно ударили две танковые дивизии, прибывшие из Франции. И не простые дивизии, эсэсовские, переданные в состав панцерваффе, и доведенные до немыслимого штата, почти в полтора большего, чем раньше по людям, и вдвое по бронетехнике. И вот тут выяснилось, что прошедшие долгим маршем мехкорпуса удар не держат, хотя задействовали всю приданную противотанковую артиллерию и самоходные артполки. И все потому, что у противника оказались не две необычайно мощных панцер-дивизии, а четыре, сами по себе являвшиеся корпусами, и не в три полка, как раньше, а в пять. И с новыми, прежде невиданными танками и САУ на базе «единого шасси», скомпонованного от Pz-IV c трансмиссией от Pz-III. Танк с задним расположением башни с длинноствольной 75 мм пушкой и непробиваемой лобовой броней произвел на советских танкистов жесточайшее впечатление — ствол в 71 калибр пробивал «тридцатьчетверку» с усиленной защитой лба. Хорошо, что таких «пантер» было относительно немного в каждом из танковых полков дивизий, буквально по десятку машин, но теперь сходится в «чистом поле» с такими танками не решались. Однако немцы придали 1-й танковой армии еще и «тигры», причем достаточно много — два полнокровных батальона по три десятка тяжелых танков в каждом. Так что надавили так, что в Орехов прорвались сходу, отбросив «приморцев» к Мелитополю, и сейчас наступали одной дивизией на Пологи, другой на Гуляй-поле, бывшую «столицу» анархистов «батьки Махно» в гражданскую войну. А две других дивизии держали горловину прохода — одна с севера, другая с юга, не давая «клешням» снова сомкнутся…
— Бригады Павлова уже дважды потрепали, если бы не танки от Горбатова, то мехкорпус уже надо отводить в тыл. А так у него есть почти три десятка КВ, можно ударить. Полубояпов с гвардейцами поможет Лелюшенко, а то мехкорпуса 1-й танковой армии спина к спине уже отбиваются. На перегруппировку нужны сутки, и еще хотя бы одну ночь для перехода, чтобы под удар вражеской авиации не попасть. И пехота нужна, чтобы позиции передать. Иначе немцы опять встык ударить могут.
Черняховский еще раз посмотрел на карту — его ввели в курс обстановки на фронте. Наступление явно выдыхалось, немцы яростно сопротивлялись, вводя в сражение прибывающие резервы. Центральный фронт немного продвинулся на орловском направлении и застрял под Брянском и Севском. Удара на Киев не вышло — 2-я и 3-я танковые армии овладели Полтавой и Сумами, продвинулись чуть вперед, и все — командармы Лизюков и Ротмистров получили из Ставки «фитиль», последнего сняли, снова заменив на Рыбалко. Чувствовалось, что в Москве «хозяин» сильно рассердился. Еще бы — за зиму хотели выйти к Днепру, и достигли реки только у Днепропетровска, чуть чуть не дойдя до Запорожья. Но кто же знал, что у немцев найдутся четыре таких «панцер-дивизии», о которых никто и не подозревал.
— Дам резервы, как только, так сразу. Пока выдвигаю 18-ю ПТАРБ, три полка «гадюк» твой фланг на время прикроют, а там и пехота подойдет. Ну как, Иван Данилович, начинаем операцию? Время я тебе даже чуть больше дам — до вечера послезавтра, и ночь впереди будет. Дивизию «Рейх» снести надо, иначе ведь прорвутся к окруженным.
— Один противотанковый полк из бригады придать гвардейцам нужно, у эсэсовцев танков много. Павлова усилю стрелковым полком, пусть на Запорожье продолжает давить. А 8-й мехкорпус Полубоярова начнет сражение — и наступать будет снова на Орехов, если не прорвется, то противнику все резервы свяжет. Нам бы помочь авиацией, пусть «крымчане» хотя бы прикроют — а то ведь чуть ли не над головами порой летают, как в сорок первом.
— Будет защита — две штурмовых авиадивизии
