Военный инженер товарища Сталина 2 - Анджей Б.
«Да здесь война настоящая! — мелькнуло в мозгу диверсанта. — Не хуже Восточного фронта! И это свои убивают своих?».
Выплескиваясь из цистерны, огненным смерчем пылал керосин. Две крылатые машины, до этого готовые к взлету, сиротливо горели разнесенными вдребезги фюзеляжами.
— Есть у вас в городе еще один аэродром? — перекрывая гул взрывов, прокричал в ухо дежурному гость из Берлина.
Тот, укрывшись за мешками, посылал пулеметные очереди в гущу горящих кустов. Взвод молокососов-эсэсовцев, только что закончивших офицерские курсы, прижавшись к брусьям шлагбаума, отвечали огнем по мелькающим в дыму силуэтам.
— Я спрашиваю! — орал в ухо Скорцени. — Откуда я еще смогу улететь до столицы?
Караульный начальник хлопал от дыма глазами. Кругом свистело, гудело. Непонимающе уставившись на господина с аусвайсом ведомства Шпеера, махнул рукой в сторону города:
— На самолетах не улететь. Разве что, поездом.
— А?
— Поездом, говорю!
Вжа-ааххх! — грохнуло взрывом. С потолка будки обвалилась деревянная балка. Где-то в ангарах завыла сирена. Особенной силы огненный смерч промчался в кустах, где скрывались повстанцы.
— Так их и надо, паскуд! — зашелся кашлем начальник охраны. — Давно пора огнеметом выкуривать гадов!
Скорцени рванул юнца на себя. Проорал в искаженное гневом лицо:
— Нет самолетов? Тогда чем улететь?
— Я же сказал — можно поездом.
— Каким, черт возьми?
— Вчера еще шли к Берлину составы. Мой взвод дежурил как раз на вокзале.
— Где он? Где твой вшивый вокзал? Как мне попасть на него?
Оберштурмбаннфюрер исходил лютой яростью. Пусть эти сопливцы истребляют друг друга и дальше — не его это дело, мать их в жопу! Ему срочно надо в Берлин!
Под взрывы и гул огнеметов он метнулся к водителю. Тот скрутился в позе эмбриона на полу переднего сиденья.
— Железнодорожный вокзал знаешь где?
— Т-так… т-точно! Яволь… — у шофера отнялся дар речи.
— Гони! — заорал незваный гость из Берлина. — Гони, иначе нас тут живьем закопают!
Хлопнул дверцей. Упал на сиденье. Сжался в комок.
Ба-ааамм!!! — совсем рядом разорвался снаряд миномета. Машину подкинуло вверх. Одно колесо вращалось бешеным холостым ходом. Крутанув руль, водитель, всхлипнув по-детски, выровнял корпус. Под звук громыхающих разрывов, Скорцени вырвался в сторону трассы. Впереди расстилались поля, укрытые снегом. Виднелись строения города.
— Где прикажете высадить? — оглушенный от взрывов, весь в копоти дыма, крикнул водитель.
— Вокзал знаешь?
— Так точно.
— Нам туда. Подождешь, пока я не наведу справки. Если все сложится удачно, будешь свободен.
…Набирая скорость, машина помчалась вперед.
* * *
— Начальника станции сюда. Быстро! — ошарашил незнакомец дежурного по вокзалу. Показал документ. Гербовая печать ведомства Шпеера заставила чиновника устремиться к дверям. Зал ожидания гудел от пассажирских потоков. Еще работали пути сообщений. Восточное направление принимало беженцев. Узлы, чемоданы, коляски. Плач детей. Ругань супругов. Тепловозы подавались хаотично, нарушив все расписания. Людская масса стремилась покинуть город: в основном это были семьи, принадлежащие к нацистской партии. Гремели репродукторы голосом Геббельса. Тут и там поговаривали, что город в руках подпольщиков. Перерезаны все узлы связи. Аэродромы разрушены.
— Союзники на подступах к Штутгарту! — вещал репродуктор. Геббельс кончил речь. Его заменило местное радио: — Кто в состоянии держать оружие, немедленно на защиту города! Мы дадим отпор русским!
Пропаганда давила уши. Эта часть города еще была подконтрольна режиму. Но уже сюда, к вокзалу, доносились звуки разрывов: повстанцы вот-вот возьмут эту часть города.
— Желали меня видеть? — возник перед носом перепуганный начальник вокзала.
От недосыпа глаза были красными. Изо рта несло вчерашним перегаром. Тряслись руки.
— Да. Мне нужно срочно в Берлин! — предъявил поддельный аусвайс незнакомец. — Какой поезд ближайший? Быстро!
Чиновник в фуражке обомлел, увидев печать рейхсканцелярии.
— Как хотите, но чтоб через два часа я сидел в берлинском вагоне!
Служащий заморгал воспаленными глазами. Мимо прокатила коляску дама с младенцем. Кто-то кричал на носильщиков. Вокруг царила та суматоха, что обычно бывает в минуты спешной эвакуации.
— Что неясно? — повысил голос Скорцени. — Если вам мало печати Бормана и моего шефа рейхсминистра вооружения Шпеера, я могу соединить вас с рейхсфюрером нации Гиммлером. Устроит такое? Где у вас аппарат связи? Мне нужен Берлин!
Спотыкаясь, чиновник повел господина со шрамом внутрь административной комнаты. Там во всю стену размещался стационарный передатчик. За коммутаторами сидели четыре связиста. Стенографистки-девушки что-то спешно строчили в блокнотах. Сорвав с одного оператора наушники, начальник вокзала трепетно предложил Скорцени присесть.
— Срочно рейхсканцелярию! — приказал тот. — Приемный отдел. Всем выйти! Немедленно!
Ахнув, девушки в униформе связистов ринулись из комнаты.
— Вы тоже! — зыркнул на начальника. — Остаться только оператору.
Потом резко ему:
— Набирай. Код «шестнадцать дробь ноль восемь».
Пристально проследил, как оператор трясущимися пальцами забегал по клавиатуре телетайпного аппарата.
— И держи язык за зубами. Это тайный шифр. Все ясно? При разглашении — расстрел.
Связиста стала колотить крупная дрожь.
— Дублируй! Так… молодец. Теперь введи позывной: «Черный волк». Введено? Хорошо. А теперь марш отсюда! Обожди в коридоре. И никого не пускай.
Оператора сдуло ветром.
Надев наушники с микрофоном, Скорцени обвел взглядом вмиг опустевшую комнату. «Черный волк» был его личным кодом, присвоенным в штабе СС. О нем могли знать единицы.
— Говорит Черный волк. Я на связи из Штутгарта.
В наушниках, сквозь помехи ответили:
— Принято. Подтверждение — Черный волк.
— Код шестнадцать дробь ноль восемь.
— Подтверждаю.
На том конце что-то защелкало:
— Переключаю на приемный отдел.
Щелкнуло.
— Рейхсканцелярия слушает!
— Мартина Бормана.
Щелкнуло.
— Слушает Борман.
У оберштурмбанфюрера впервые за несколько дней отлегло от сердца. Даже в какой-то мере повлажнели глаза. Наконец-то!
Вдохнув полную грудь, с волнением доложил:
— На связи Черный волк.
На том конце, казалось, вздохнули с таким же
