Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest
- Замечательно. Среди выделенных нам господином Мехелином преступников всего один заразился этой болезнью после привития бычьей туберкулёзной палочки. Сейчас, по согласованию с генерал-губернатором и медицинским департаментом, в сентябре начнём поголовное привитие в двух селах Нюстадского уезда Абосской губернии.
- А почему именно там?
- Это сёла преимущественно населённые цыганами (mustalaiset), которые, по медицинским наблюдениям, наиболее подвержены заражению этой болезнью.
«Вот же нацисты» - молча удивился я. Выбрали самый малый этнос в Финляндии для опытов. Хотя, да, они, цыгане, чаще других страдают от разных эпидемий. Поэтому их количество и не увеличивается. Как переселили шведы в конце 18 века две с половиной тысячи «Кало» в наше герцогство, так их и по сей день примерно столько же. Причем, цыганское самоназвание «Кало» сыграло в Финляндии с ними злую шутку. Местные сразу переиначили их в «Каале» — капуста. Впрочем, капустой обзывают не только цыган, но и живущих в стране с 18 века румын. И если цыгане появились в Скандинавии при бегстве из Англии, то откуда в Финляндии взялись румыны — история умалчивает.
- А у вас какие новости? - после непродолжительного молчания спросил у меня мужчина.
- Нашей компании присвоили почётное звание — «Поставщик Двора Его Императорского Величества». Вы, кстати, тоже можете, наверное, пользоваться им, так как наш аспирин закупает министерство императорского двора.
- Поздравляю! - с чувством воскликнул доктор.
- Ну и нового министра статс-секретаря нашему княжеству назначили.
- Да-да. Я слышал про назначение графа Витте. Матти, а мы не опоздаем? - заволновался Фердинанд фон Вальберг, когда мы уперлись в пробку возле моста через Оулуйоки.
- Нет. Утренний поезд уже ушёл, а до вечернего ещё четыре часа. Сейчас заедем, возьмём вам билет, и я вас отвезу к себе. Хоть пообедаете и немного передохнёте после плавания.
…..
В конце августа к нам, на авиационный завод, неожиданно заявилась целая делегация аэроконструкторов и просто любителей неба из Киева. И из всех представленных мне гостей знакомой была только одна фамилия — Сикорский. Впрочем, будущий создатель «Ильи Муромца» на момент посещения больше был увлечён вертолётами, что сразу его сблизило с Чеславом Танским, и они почти все дни пребывания киевлян у нас провели вместе.
Времени общаться с гостями у меня было не так много, так как подходило время переезда в столицу княжества для учёбы. И я разрывался между автомобильным заводом и оружейным, где мы с Александром Бьярновым доводили до ума наш совместный лёгкий пулемёт, который по всем характеристикам должен был переплюнуть мой первый пулемёт, созданный совместно с Шмайссером.
На автомобильном заводе, Расмуссен, после возвращения с автопробега, на котором наша техника заняла призовое место, готовил к запуску в пробную серию двухместный автомобиль. Который у меня получился при попытке создать на базе моего «Sisu» — мотороллер. С трехколесником у меня не срослось, зато, сам того не ожидая, я сваял пикап, почти полную копию СеАз-11116 из моего первого мира.
Корпус, правда, у меня был деревянный и без всяких закруглений, раму пришлось удлинять, зато фары я оставил прямоугольные, как у оригинала. Что повергло в шок нашего датчанина, когда я первый раз показал ему новый автомобиль.
- Матти, а можно, я на «Фриду» тоже такие фары установлю, - после долгого молчания наконец изрёк он.
- Конечно, ставь. Их можно и отдельно начать выпускать. Только надо будет до ума довести и запатентовать на всякий случай.
- Ну, это конечно, - согласился он со мной. - А как ты назовёшь новый мобиль, и какой двигатель на него будешь ставить?
- Пусть будет «Oulu». А движок пока старый. Я начал работу над новым. Но, видимо, не успею. Следующим летом только доделаю. Но он и со старым вполне себе резвый…
Уже перед самым отъездом в Гельсингфорс меня срочно пригласил на авиационный завод Роберт Рунеберг. К моему удивлению, ему удалось уговорить сменить место работы одного из представителей киевской делегации.
- Вот, Матти, знакомься. Фёдор Андерс. Мастер-технолог. Человек — золотые руки. А самое главное, энтузиаст в области дирижаблестроения, - на русском представил мне высокого и худого мужчину старший Рунеберг. - Я уговорил его присоединиться к нам и, помочь в постройке дирижабля.
- Здравствуйте, господин Андерс. Рад познакомиться, - кивнул я мастеру, который как-то странно на меня смотрел и даже не делал попытки протянуть руку для приветствия. - Херра Рунеберг, так вы всё-таки решили строить свой аппарат, а не приобретать во Франции? - переключил я внимание на директора авиационного завода.
- Да, Матти. Мы, вот, уже начали даже прикидывать конструкцию, - и он выложил передо мною несколько листов с рисунками разных дирижаблей.
- Нет! За этим точно нет будущего! Это же всё мягкие аэростаты! - возразил я им, просматривая какие-то, прям, детские рисунки.
Подобные аппараты я видел на Парижской выставке, и особого впечатления они на меня не произвели. Надо заканчивать этот детский сад.
- Да. Но, господин Андерс считает, что надо хоть с чего-то начинать. И это его чертежи, - попытался защитить проект своего подчиненного Роберт Рунеберг.
- Вот, смотрите, - и я быстрыми штрихами накидал рисунок первого советского дирижабля В-1. - Полужёсткая конструкция. Внутри — рама, на которой держатся шпангоуты и стрингеры, - рисовал и объяснял я. - Поверх натягивается наружная оболочка, а внутри располагаются баллонеты, наполняемые гелием.
- Что такое гелий? - перебил меня Андерс.
- Это газ, который имеет почти одинаковую подъёмную силу с водородом, но абсолютно не горюч. То есть безопасен. И, господин Андерс, впредь попрошу вас меня не перебивать, - и видя как мужчина вскинулся, готовый сказать какую-нибудь резкость по поводу моего возраста или опыта, я поспешил добавить. - Несмотря на молодость, я являюсь главным конструктором аэроплана и его двигателя, который выпускает завод, на который вы устроились. Если у вас будут вопросы по поводу меня, то ваш работодатель вам всё объяснит. Вам всё ясно?
Мужчина пошёл пятнами,
