Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов

– Нужно основать компанию, – прозвучало спокойно, но твёрдо.

– Компанию? – в голосе Дэвида слышалось искреннее недоумение.

– Да. И руководить ею должен ты.

***

Фонд Каслмана оставался некоммерческой организацией – и в этом крылась главная проблема. Все переведённые сюда средства выглядели простыми пожертвованиями. Пока это не имело критичного значения, но вскоре ситуация изменилась бы. С появлением хедж-фонда вопрос встал бы ребром: кто согласится вкладывать миллиарды ради того, чтобы те растворялись в пожертвованиях?

Выход напрашивался сам собой.

– Нужно создать компанию с ограниченной прибылью, – пояснение прозвучало размеренно, почти назидательно.

– С ограниченной… прибылью? – переспросил Дэвид, словно пробуя слова на вкус.

– Да. Она сможет вести коммерческую деятельность, но прибыль будет ограничена определённым порогом. Всё, что выше – пойдёт в материнский фонд.

– Так вообще можно?.. – в его голосе колебался скепсис, а лицо вытянулось в недоумении.

Модель казалась ему слишком необычной. Но она уже существовала – пусть ещё не здесь и не сейчас. В памяти всплывал пример NexGen AI, некоммерческой организации, основанной ради создания безопасного и полезного искусственного интеллекта. Едва они вывели на рынок свои языковые модели, как открыли дочернюю компанию с ограниченной прибылью – чтобы привлечь инвесторов, не изменяя главной миссии.

Ту же схему предстояло перенести в сферу редких заболеваний.

– Представь группу, которая создаёт искусственный интеллект, – объяснение продолжалось в полутоне. – Сначала они работают как некоммерческая организация….

Приводимый пример был завуалирован, будто речь шла о гипотетической ситуации. Но для Дэвида, всё ещё сбитого с толку, даже такая форма была проще для понимания.

В тесном, перегруженном бумагами кабинете, где сквозь щели в полках пробивался тусклый свет, разговор становился всё более тяжёлым. Дэвид, растерянный, покачал головой:

– Может быть, в области искусственного интеллекта это и возможно – там виден потенциал для бизнеса. Но ведь фонд Каслмана – это другое…. Какая тут прибыльность?

На его лице читалось сомнение, но в ответ прозвучал уверенный голос:

– Не всё так однозначно. Сами по себе лекарства и правда могут оказаться убыточными. Но есть процессы, сопутствующие поиску лечения. Их вполне можно превратить в коммерческую деятельность.

– Какие именно? – глаза Дэвида сузились, в них сверкнула искра любопытства.

– Например, работа с биообразцами. Представь: весь цикл по их получению и обработке можно превратить в отдельную услугу, доступную не только исследователям, но и крупным медицинским центрам.

Сначала в его взгляде мелькнуло недоумение, но затем понимание вспыхнуло, как электрическая искра. Дэвид прекрасно знал, что такое биообразцы. Уже сейчас фонд вёл исследования на материале, который пациенты щедро жертвовали после обострений болезни. Каждая пробирка с кровью, каждая полоска ткани становилась маленьким ключиком к разгадке.

Процесс, однако, был сложным и изматывающим. Пациенты могли дать согласие, но дальше начинались бюрократические стены: звонки в больницы, проверки, транспортировка, хранение. Сам Дэвид месяцами выбивал разрешения, договаривался с врачами, следил за каждой пробиркой, словно за драгоценностью.

– Смысл прост, – объяснение прозвучало спокойно. – Коммерциализировать этот процесс. Наладить сеть сотрудничества с ведущими клиниками, чтобы каждый редкий случай не растворялся в архиве больничных лабораторий. Получение образцов станет системным.

– Но ведь пациентов с болезнью Каслмана очень мало…, – возразил Дэвид, всё ещё не отпуская сомнения.

– Именно поэтому охватить стоит все редкие заболевания. Создать биобанк. А потом продавать материалы исследовательским институтам.

Он задумался, прикусил губу.

– Но хватит ли спроса? Это же редчайшие случаи…

В ответ раздался тихий смешок, с тенью лукавства:

– Спрос окажется куда выше, чем ты думаешь. Главное ведь не только редкие болезни. Самое ценное – доступ к образцам новых заболеваний.

– Новых? Каких же? – в голосе Дэвида прозвучала тревога.

– Никто не знает, когда грянет новая эпидемия.

Слова упали тяжело, как камень в воду. В воздухе повисло напряжение. Речь шла не о гипотезах – где-то впереди уже маячила тень грядущей катастрофы. В мыслях мелькала картина: мир мечется, не успевает собрать образцы, а в это время у одной компании – готовая система, позволяющая первыми монополизировать всё.

И тогда правительства, фармгиганты, учёные – все начнут стучаться в двери этой компании. Цены на образцы можно будет назначать любые.

Но дело не только в деньгах. Финансирование разработки лекарств требовало постоянного притока средств. Инвесторы не потерпят, если миллиарды будут годами уходить в дыру без отдачи.

Механизм с биобанком решал эту проблему.

В разгар паники, подобной COVID, представь компанию, у которой уже собраны уникальные образцы. Вокруг хаос и растерянность, а здесь – контроль над ситуацией.

И если выяснится, что половина акций этой компании принадлежит фонду с безупречной репутацией и высокой результативностью… вдруг многомиллиардные вложения перестанут казаться рискованной авантюрой?

Всё встанет на свои места.

Глава 15

Взгляд уткнулся в Дэвида, и тишина в комнате стала осязаемой — пахло бумагой, кофе и лёгкой тёплой пылью. Важный вопрос прозвучал ровно, как метроном: нужна ли уверенность, чтобы вести компанию, которая под крылом фонда займётся коммерческой деятельностью? Ведь каждой фирме требуется директор.

На лице Дэвида отразилась тяжесть – не столько от ответственности, сколько от страха принять на себя чужую тень.

– Нужно ли брать этот пост на себя? – голос дрожал. – Всё равно же финансирование идёт из денег Сергея, так что Шон мог бы….

Попытка уклониться прозвучала едва заметно, но прервана была твёрдо и бескомпромиссно.

– Так не пойдёт. Если главным станет лицо, связанное напрямую со мной, возникнет конфликт интересов, – последовал спокойный ответ. Представить, что хедж-фонд, учреждённый донором, вкладывает крупную сумму в компанию, возглавляемую тем же донором – невозможно всерьёз рассчитывать на доверие инвесторов, особенно если бизнес долго будет убыточным.

Нужен был человек посторонний, независимый. Лучшей кандидатуры, чем Дэвид, не нашлось, но он колебался:

– У меня нет ни опыта, ни желания управлять бизнесом. Разработка лечения и так отнимает все силы….

Убедили твёрдо: это не прихоть, а необходимая процедура. Учреждение дочерней коммерческой структуры позволило бы привлекать инвестиции, а не зависеть только от пожертвований. Деньги со стороны, институциональные инвесторы, гранты правительств и международных организаций – всё это стало бы доступно при правильной модели.

Дэвид всё равно сомневался: больше инвестиций –