Петр Третий. Огнем и Мечом - Владимир Викторович Бабкин

Чешу нос. Что-то типа общества «Знание» моего времени. Лекция в стиле: «Есть ли жизнь на Марсе». С другой стороны, лучше так, чем никак. Лучше «Есть ли жизнь на Марсе», чем просто оставить, как есть. И профы со студиозусами поглядят на народ в глубинке.

— А Пауль, дело говорит, — отмечает жена, — ведь с беседами можно не только медиков по селам пустить…

Да, мы с женой подумали одинаково.

— Даже священников! — поддерживаю идею я, — я переговорю в Синоде, пусть напишут в проповеди и наставления для священников, будут с амвона правила гигиены нести, в меру их сил конечно.

— Умный, ты у нас сын, — улыбается Каролина, — как тебе такое на ум пришло?

— Ну, так я же в Армии был, — парирует Павел, — там отец обучение гигиене и самопомощи ввел, так неужели не попавшие в рекруты крестьяне тупее?

А ведь верно. Я как-то с этой стороны и не смотрел. А ведь и сам лектором общества «Знание» был. Да фельдлекари Татаринов с Полетикой при мне с казаками такие беседы вели, и на хутора с ними ездили. Даже плесень какую-то земляную лечебную у тамошних знахарей раздобыли… В общем, идея то очевидная и полезная.

— Но врачей и фельдшеров с акушерками больше готовить надо, — вздыхает жена.

— С каждым годом больше готовить и будем, — успокаиваю её я, — Лесток, вон в Томске, из медицинского училища целый Университет развил. Просится поближе к столице. Пусть теперь и в Екатеринбурге медфак сделает. Преподаватели найдутся. Те же англичане, после того как O'Рурк их вспугнул, всё охотнее к нам едут.

* * *

ПАРИЖ. ШАТО ДЕ ШУАЗИ. ОРАНЖЕРЕЯ. 14 февраля 1761 года.

— Да, Жанни, здешние ананасы просто прекрасны, — продолжая светскую беседу сказал король.

— И всё же, Луи, ты так же напряжен, — ответила собеседница, — что же с тобой происходит.

— Да, со мной-то особо ничего, — ответил Людовик, — а вот Аделаида стала очень настойчива.

Мадам де Помпадур постаралась не показать лёгкое неодобрение дочери короля. Аделаида была главой фронды, направленной лично против официальной фаворитки, но ни та, ни другая ничего не могли с существованием друг друга сделать.

— Снова протестует против меня или «Оленьего острова»? — сочувственно спросила Жанна-Антуанета.

— Нет, когда вы не видитесь, она не напоминает мне о тебе или твоих «девочках», — успокоил старую любовницу Луи, — Адели надоело быть «Мадам Третьей». И не быть при этом мадам.

Жанна внутренне улыбнулась.

— Возлюбленный, я понимаю девочку, — посочувствовала она принцессе, — но ты же не позволишь ей неравный брак.

Мадам знала, что король уже дважды по политическим причинам такой брак «не позволил», а равного католического принца для дочерей Людовика нет.

— Просто тут появились варианты, — замялся король.

— Вы о Шоне Ирландском, мой король? — заинтересовалась фаворитка.

— И о нём, — поморщился Людовик, — Аделаида даже его видела, когда он был на нашей службе, вроде сказала, что не урод.

— Ну так сердцу не прикажешь, — поддержала «падчерицу» Жанна, — нам вроде не чего боятся новых осложнений с Англией.

Убрать эту занозу было бы для мадам де Помпадур очень даже хорошо. Остальные дочери короля не были столь твёрды против неё и властны.

— Мой царственный брат, Карл III Испанский, передал, что, после заключения Семейного пакта Бурбонов, вступит в войну с Англией, — поведал Король Жанне то, что она и так знала, — и намерен отправить для О'Рурка два ирландских полка служащих испанцам.

Хорошее начинание. Англию надо додавливать. Только с чего Испанский король стал таким щедрым?

— У него тоже большие планы на Шона Ирландского?

— Ты как всегда прозорлива, — вздохнул Людовик, — Карл хочет предложить инфанту Марию Хосефу в жены ирландцу.

Мысли мадам де Помпадур понеслись.

То, что ирландец ищет жену, знали по всем дворам Европы. О'Рурку нужен был династический брак чтобы закрепить захваченный им трон. Ирландцы уже изучали вопрос в Австрии, где на выданье было сразу три Марии. Искали принцесс в Баварии, в Саксонии. Наверняка даже в Санкт-Петербурге.

— Сильная партия, но не принесёт ли это больше вреда Испании? — спросила Жанна-Антуанета.

— С Карла не убудет, но мы уже направили в Ирландию два наших кельтских полка, да и вложили сотни тысяч ливров, — с досадой сказал король, — а теперь, придя на всё готовое, братец получит там всё, да ладно если он, а то ещё какие-нибудь русские! Нам мало пользы если они от того с Лондоном поссорятся.

Та-ак. А какая польза от этих свадеб для мадам де Помпадур? Если Аделаида останется здесь, то их вражда только усилится. А если уедет в Ирландию, то станет сильнее сможет поддерживать сестёр… Или забрать к себе. Хотя нет. В Ирландии опасно и всех девочек Луи туда не отпустит. Вот если бы в какой-то Милан и ли Брюссель…

— У Аделаиды сильные позиции, — начала официальная фаворитка, — я была бы даже искренне рада если она найдет себе достойного мужа, но Ирландия опасна, да и не убежит она от нас теперь…

— Что ты предлагаешь, любимая?

— Скажи Мадам Третьей что ты не будешь против её брака, даже что постараешься чтобы у неё было меньше соперниц, — начала Жанна.

— Только сказать? — уточнил король, — ты знаешь Адели, она проверит и с шеи не слезет.

— Не только, сделай что-то чтоб было известно, — пояснила де Помпадур, — русским пообещай надавить на Турцию, с Марией Терезией поторгуйся…

— Так я понимаю, что, не делая из этого тайны? — спросил Людовик.

— Делая, но что бы об этом могли узнать, — продолжила фаворитка, — уверена, что Англия оценит такой торг и готова будет уступить больше и скорей…

— Ты умна, Жанна, что бы я делал без тебя! — вздохнул король.

Мадам де Помпадур скромно улыбнулась.

Людовик был первым, но не последним, кто её ум оценил.

Мечущийся сейчас в агонии страны Фридрих бранденбургский назвал происходящее «войной четырёх юбок». Лучший флот и лучшую армию Европы добивают сейчас генералы, но исход этой борьбы решили женщины стоящие за троном. Женщины знающие свою силу и место. Женщины знающие свою силу и место. Екатерина Русская, София Шведская, Мария Терезия правят по праву своей короны. Мадам де Помпадур правит по праву любви. Ни у Фридриха, ни у обоих английских Карлов такой женщины за спиной не нет. Потому они и проиграли.

В политике мало всё рассчитать, важно не терять меры и чувства. Рядом с королём, идущим к славе, всегда должна быть женщина, которая поможет вовремя остановиться, повернуться и не потерять цель. Жанна-Антуанетта Пуассон не была рождена принцессой,