Петр Третий. Огнем и Мечом - Владимир Викторович Бабкин
Говорят, что короли всевластны. Нет. Всегда найдется кто-то или что-то, ставящее границы власти. Чаще кровью. Жанна знала, что любовь, в её случае, держит верней.
* * *
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НОВЫЙ ИТАЛЬЯНСКИЙ ДВОРЕЦ. ЗАЛ КЛИНКОВ. 8 марта 1761 года.
Великие Княжны отсалютовали шпагами.
Указание:
— Ната, Элиза, связка 5 и 7.
Императрица и сама могла бы показать им кое-что. Немецких принцесс учили не только вышиванию. И она учила своих принцесс. Да и в Университете Каролина вполне достойно представляла акушерскую школу в мензурном фехтовании. Там, конечно, соревнуются стоя и в защите… Впрочем и девочки сейчас были в защите, и, даже, в масках. Петер совершенно был не против учить дочерей «искусству клинка», но всегда требовал чтобы девочки тренировались в броне. Впрочем, она у них не тяжелая — шелковая.
Сегодня легкий день. Просто отработка движений, ловкости и мастерства. Четвёртый год гоффейхтмейстер Герих Фридрих Ру учит Августейших девочек делу клинковому. Не всё же им в куклы играть!
— Эльза?
Елизавета Антоновна кивнула и закрутила свой клинок, перебрасывая его из одной руки в другую. Она крутила с упоением. Ей это очень нравилось, она прям жила этим.
Глаза светились. Глаза горели огнём восторга.
Наталья не столь увлечена фехтованием, но она упорно повторяет за старшей родственницей.
— Хальт! — скомандовал мастер Ру.
Наталья прекратила упражнение. Сестра словно и не слышала команды, с упоением рисуя в воздухе фигуры.
— Августейшая… Фройляйн!
Donnerwetter.
Лиза наконец услышала и остановила веер стали.
Склонённая голова.
— Мастер.
— Фройляйн, вы увлекаетесь слишком! Вы не на балу! Противница не даст вам любоваться собой! Ещё раз!
Лиза выдохнула, досадуя на себя.
Вдох.
Выдох.
Вновь сверкает сталь. Меньше эмоций. Больше техники.
Вновь нет.
— Мастер.
— Фройляйн, опять то же самое! Не надо красивостей! Работайте кистью! Ещё раз! En garde!
Лина следила за падчерицей. Увлекается. Слишком увлекается. Впрочем, Императрица прекрасно понимает сегодняшнее настроение Лизы. Ей всего восемнадцать. А тут такое предложение. Хотя нет, ещё не предложение. Только зондаж. Генерал Кроун представил вчера заинтересованность короля Ирландии в браке с Елизаветой Антоновной.
А вот Наталье Петровне такого предложения ещё не делали. Мала ещё. По росту и кости конечно она не уступает приёмной сестре, хоть та на два года и старше. Натали ещё растёт, потому её движения не всегда точны. Но она более рассудительна и спокойна. Лина считала, что фехтование воспитывает мозг в точности и учит выверенной сдержанности. Шпага — это математика. Так считала она ещё до того, как стала русской Императрицей. Похоже, что это убеждение передалось и дочери.
Пушки, ружья и прочие штурмы — это не для женщин. Шпага, рапира, кинжал, танец сверкания и блеска, влияние и интриги Двора — это женские утончённые изысканные украшения. То, что вместе с детьми, делает её настоящей Августейшей Правительницей. У Эльзы характере властный, а у Наты домашний.
Эльза опять ошиблась. Горяча слишком.
Запыхалась.
— Простите, мастер.
— Что? Устала? Может слуг кликнуть с напитками?
— Нет. Я готова продолжать.
— Бог в помощь, как говорится. Êtes-vous prêt? — решает закончить с разминкой гоффейхтмейстер.
— Готова, мастер
— Натали?
— Готова к поединку, фехтмейстер.
— Минута на отдых, фройляйн! — даёт-таки Ру ученицам отдышаться.
А Лиза упорная. Все эти годы называет мамой покойную Елизавету Петровну. Лину только через год, как после гибели прежней Императрицы в семью приняли, стала Матушкой звать. Не больше. Хорошая партия была бы для Павла. Старше? Так и Лина старше Петра. Родственники? Дальние. Законы наследственности, открытые Екатериной Антоновной, не дадут соврать. Ведь не могли же Академии старшей Лизиной сестре только за её титул Высочества прямо на защите звание доктора философии дать? Но, даст Бог, у Эльзы с О'Рурком срастётся.
Девочки становятся друг против друга. Салют. Екатерина становится справа во французскую стойку. Наталья, чуть подумав, выбирает стойку немецкую.
— Allez! — командует Ру.
И они начали.
Вновь сверкание стали.
Выпад.
— Pas compter!
Обе промахнулись с первым уколом.
— A gauche!
Укол за Натальей.
— A gauche!
— A droit!
Лиза кажется собралась, нанеся удачный укол.
А теперь:
— Double!
Попали обе.
— Halte!
Поединок остановлен. Бой за Натальей.
Девочки снимают маски. Жмут руки. Елизавета явно не разочарована, да и Ната не воодушевлена победой.
Это не их борьба. Да они и не соперницы. Хотя, как знать. Обе они принцессы козырные. Жизнь же странно тасует колоду. Могут ещё схлестнуться и за корону. Вряд ли за российскую. Но мало ли корон в мире этом? Тот же Шон I О'Рурк может по итогу и Наталью замуж позвать. Дочь не откажет ирландцу. Но, будет ли брак, не девочкам решать.
Даже не Лине.
Император — Пётр. И он пока выбора не сделал. Думает. Прикидывает варианты.
Она может лишь советовать.
Глава 14
Безумству храбрых
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЦАРСКОЕ СЕЛО. 20 марта 1761 года.
Павел смотрел на иконы в углу и губы шептали по-русски молитву:
— От сна воста́в, благодарю́ Тя, Свята́я Тро́ице, я́ко мно́гия ра́ди Твоея́ бла́гости и долготерпе́ния не прогне́вался еси́ на мя, лени́ваго и гре́шнаго, ниже́ погуби́л мя еси́ со беззако́ньми мои́ми; но человеколю́бствовал еси́ обы́чно и в неча́янии лежа́щаго воздви́гл мя еси́, во е́же у́треневати и славосло́вити держа́ву Твою́. И ны́не просвети́ мои́ о́чи мы́сленныя, отве́рзи моя́ уста́ поуча́тися словесе́м Твои́м, и разуме́ти за́поведи Твоя́, и твори́ти во́лю Твою́, и пе́ти Тя во испове́дании серде́чнем, и воспева́ти всесвято́е и́мя Твое́, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Троекратно перекрестившись, Цесаревич поднялся с колен. Сегодня будет трудный день. Петербург. Потом дорога в Москву. Дальше опять на юг. К отцу. В расположение.
Вести с войны шли своим чередом. В тех краях весна уже полным ходом. Так что и турки активничают, и наши не сидят. Осады, манёвры, стычки. Генерального сражения пока нет. Решающего перелома тоже нет, хотя всем ясно, что русские эту войну выиграли. Не всем в Европе это по нраву, но, пока они заняты сами собой.
А турки заняли Россию, чтоб не мешала европейским державам увлекательно убивать друг дружку.
Что ж, всем свой черёд
