Военный инженер товарища Сталина 1 - Виктор Жуков
Интересно, — мелькнуло у меня, — кто такие эти мнимые конкуренты? Не из службы ли Берии Лаврентия Павловича? А сам спросил:
— Не желает ли господин Браун отужинать в нашем обществе? Гостиница тут неподалеку. Там и расширим интервью.
— О, найн! — мешая немецкий и русский диалект, ответил ядерщик. — Гут, но меня пригласить на ужин сам генерал Эйзенхауэр. Передавайт привет весь русский воин и народ. Мой союзный войска захватить Берлин с вами, русский. Я немец, но патриот свой родина.
Борька еще хотел что-то спросить, но интервью было сорвано. Напарника позвали к столу игроки. Извинившись и пожелав всего хорошего русским товарищам по борьбе с гитлеризмом, будущий ученый пошел всаживать в лузы шары.
Так, собственно, и закончилось наше знакомство. Похищать кого-либо отпала возможность. Пошатавшись еще полчаса среди офицеров союзников, мы отправились в гостиницу. Запись с голосом Брауна сохранили на диктофоне. Придя в номер, отпустили отдыхать охрану. Трое бойцов под видом операторов все время дежурили у ресторана. Операция диверсии свелась к нулю. Теперь они могли отдохнуть. Старший группы связался с экипажем самолета. Вылет назад, в наше расположение войск, назначили на завтра.
Илья Федорович уже был на связи.
— Не удалось, Саня?
— Никак нет, товарищ член Военного Совета. Поговорили пару слов. Записали. Он пожелал удачи нашим войскам.
— И что?
— И пошел играть дальше.
— Хм-м… — усмехнулся начальник на том конце связи. — В общем-то, это и следовало ожидать. Кто такие вы для него? Простые репортеры из газеты…
— Гудок паровоза, — хвастливо вставил Борька.
— Из ка… к-какой? — запнулась трубка голосом начальника.
— Этот балбес не придумал ничего лучшего, как назвать газету «Гудком паровоза», — с притворным гневом пожаловался я. Борька обиженно понурил голову.
В трубке хохотнули. Голос Павла Даниловича с юмором выдал:
— Ты бы еще назвал ее «Бидоном доярки». Или «Трактором Черноземья». — Майор на том конце связи разразился хохотом. — Ты идиот, Борька? Кто называет фронтовую газету каким-то «Гудком паровоза»? Это же не твой колхоз. Это фронт!
Борька сконфуженно ушел зализывать душевные раны.
Потом Илья Федорович, насмеявшись, отдал указания.
— Утром можете вылетать самолетом сюда. Наша разведка уже передала чертежи Королёву. Те чертежи, что были захвачены в Пенемюнде. Отныне в вашем распоряжении вся техническая документация баллистических разработок третьего рейха.
— Мы с Сергеем Павловичем и без них справимся, — заверил я. — Как думаете, Илья Федорович? Мехлис не вернется с инспекцией?
— Не вернется, — хохотнул в свою очередь майор. — Наш начальник так напугал его, что тот двинул в войска, сверкая пятками.
— Обо мне спрашивал?
— Как раз о тебе и шла речь. Хотел узнать, откуда в Советской Армии появилось столь совершенное оружие? Кстати, и Королёву досталось на орехи. Еще минута, и могли отправить в лагеря. Спас наш Илья Федорович.
— Так что можете возвращаться, — завершил связь начальник. — Мы встретим.
Утром следующего дня мы отбыли в войска.
* * *
К нашему конструкторскому бюро присоединился Сергей Владимирович Ильюшин. Насколько я знал из Википедии, этот легендарный авиаконструктор был единственным лауреатом сразу семи Сталинских премий. Подумать только — семи! Такая сногсшибательная цифра не укладывалась в голове. А еще всплывало в памяти, что он имел восемь орденов Ленина. Тоже цифра грандиозная! Но это, разумеется, на протяжении всей жизни. А сейчас к нам в расположение прибыл подтянутый военный благородной осанки. Борька сразу кинулся снимать тулуп. Размяв ноги после перелета, Ильюшин начал знакомиться.
— О! И Сергей Павлович здесь, — заметил он Королёва. — Приветствую, тёзка!
Пожали руки, обнялись по-дружески. Потом представили меня.
— А вот это и есть наш инженер из будущего, — заявил Илья Федорович. — Можно просто Александр, он молодой еще.
— А можно и Саней, — встрял Борька.
— Тебе предстоит работать в связке с ним, — продолжил начальник, показав бойцу кулак. — Это он усовершенствовал новые разработки на самолетах Лавочкина и Поликарпова.
Я скромно потупил взор. Не барышня, но стало приятно.
— Стало быть, и мои самолеты усилим твоей технологией, Саша? — присаживаясь к столу, сразу перешел к делу конструктор.
Обсуждали вечером многое. Разложили чертежи. Подняли архивы. Созванивались с Верховной Ставкой. Сергей Владимирович решительно взял бразды правления в свои руки. Все, что касалось авиационной техники, теперь проходило через его контроль. Он привез с собой двух специалистов-помощников. Техники не знали, какая им предстоит работа: меня по-прежнему держали в секрете.
— Отныне ты в нашем избранном круге, Сергей Владимирович, — чокнувшись кружками с водкой, предупредил куратор. — Твои сотрудники не должны знать про Саню. А ты теперь входишь в число тех немногих, кто бережет его инкогнито.
— Да. Мне Власик рассказал по секрету. Знает о Саше Сталин, сын Василий, Берия, Абакумов, Молотов и несколько высших начальников генералитета Армии.
— Но не знает Мехлис, — заметил Павел Данилович, тоже представившись конструктору.
— А причем тут Мехлис? — непонимающе поднял брови конструктор.
— Да выискивал здесь все, ищейка. Вынюхивал, — хмыкнул Илья Федорович. — Хотел выйти на след Сани. Ну, мы его и отправили от греха подальше. Под бок союзников. И знаешь, кого он там встретил?
— Кого?
— Вернера фон Брауна. Говорит тебе что-то его имя?
Ильюшин на миг прикрыл глаза, вспоминая.
— Что-то слышал о Пенемюнде. Вроде бы он создавал «Фау-2».
— Да. И теперь чертежи «Фау» у нас, а сам Браун у союзников под крылышком. Саня там его встретил, даже умудрился взять интервью.
Борька с готовностью разукрасил картину нашей встречи с физиком. Я в свою очередь поведал Ильюшину будущую историю лунной программы и освоения космоса. Королёв тактично добавлял, уже зная, что именно он выпустит на орбиту первого космонавта планеты.
Сидели до утра. Наметили планы новых разработок. Тут пригодился Павел Данилович со своими папками-блокнотами. Хозяйка-немка два раза подавала закуски.
Когда пробило полночь, Илья Федорович обвел узкий круг посвященных в проект «Сталинские трутни», а если точнее «Сталинские рои». Поднял кружку. За окном прогремели залпы нашей артиллерии. Бравые зенитчики полоснули трассирующими очередями по небу.
— За наше детище! За наш проект! — поздравил тостом
