Куратор 2 - Никита Киров

Шустов тут же заподозрил что-то неладное — голос дрогнул.

— Ну и, конечно, мы хотим пожелать, чтобы вся эта помощь дошла куда нужно, — проговорил он, ещё не понимая, что кольцо вокруг него сужается.

Это была только затравка. Первый этап заканчивался.

Но их несколько.

* * *

На следующий день я увидел Шустова по телевизору.

Я был в гостях у бабушки и деда Толика. Мать Толика уехала на рынок, а дед рассказывал, что к ней приходил тот самый Дима, который хоть и вернул деньги, но молил о прощении и чтобы она вернулась к нему.

Но мама Толика пока держалась.

Я сидел за столом вместе с дедом и ел борщ, как положено — с чёрным хлебом, салом, чесноком и сметаной.

— Вот сразу видно, взрослеет человек, — одобрительно сказал дед, поглядывая на меня.

Он шутливо показал на запотевший графин, и я снова чуть машинально не кивнул.

— Вот этого мошенника снова показывают! — всплеснула руками бабушка Толика. — Сколько же он украл-то! Я же тоже денежку отсылала.

По телевизору выступал Шустов, и сегодня он был не в военной форме, а в пиджаке, рубашке и галстуке. Узнав о скандале, он решил как-то отмазаться.

И потопил себя ещё глубже.

— Это всё фейки! — заявил он. — Фейки и нейросети, поэтому я буду обращаться в суд! Это всё происки врагов страны, которые пытаются меня опорочить! А все эти клоуны подхватили эти фейки! Я вот с уважаемым Александром Михайловичем…

Это было имя-отчество губернатора, который старательно делал вид, что не замазан в этом скандале. И он явно не хотел, чтобы его имя звучало рядом.

Так что зря Шустов это сказал. Потому что после этого журналисты областных СМИ, как по команде, начали атаку, чтобы утопить побыстрее. Ну и проучить.

Не сразу это произошло. Через минуту. Кто-то явно доложил по телефону, и губер дал команду.

— Григорий Константинович, — раздался голос одного журналиста, — а как вы объясните слова: «Нагрузи, как обычно, какие-нибудь тряпки и хлам нерабочий»?

Записи его разговоров уже вовсю гуляли во всех чатах. Тут уже Игнашевич продолжал веселиться и обратился к кому надо, чтобы это раздули.

Атака вышла комплексной, со всех сторон.

— Нейросеть! — повторял Шустов, как заведённый. — Это всё нейросети!

Этап номер два в разгаре. Я доедал борщ и прикидывал дальнейшие шаги.

* * *

Доктор разрешил мне купаться. Правда, немного и недолго, и я решил не откладывать, учитывая, что осень не за горами. Как раз знал одно место — мне его показывал мой собственный отец многие годы назад, а я — своим детям.

Это небольшое озеро, заросшее камышом по краям. Вода тёмная, дна не видно совсем. Глубина увеличивалась постепенно, но метрах в десяти от берега резко становилась большой.

Место тихое, глухое, знают его немногие. Вода тёплая, а далеко я не отплывал — Толик раньше плавать совсем не умел. А то, что умел я, ничего не меняло, потому что руки и ноги двигались не так, как положено. Нет привычки и мышечной памяти. Надо учиться почти заново.

Поэтому, чтобы не нахлебаться воды и не перетрудиться, сверх меры там не находился. Вышел, обтёрся и оделся, после чего решил порыбачить.

Доберман Барон встречал меня на берегу, радостно прыгая передо мной. Когда я был в воде, он иногда гавкал, ведь сам плавать не любил, в отличие от множества других собак.

Каждая собака индивидуальна по-своему, и Барон не любил заходить в воду. Он даже переживал, когда кто-то нырял, помню по первой жизни, поэтому скулил и лаял, пытался кидаться спасать, хотя лезть в воду не хотел. Так что в этот раз я его так не пугал.

Олег рыбачил в камышах. Я проверил телефон, что там с Шустовым нового, и пошёл к нему.

Рыбачить парень любил, с детства. Как-то брал его одного, без старшего брата, и сидели весь день. Он и сам вспомнил об этом, это же было именно здесь.

— Отец меня сюда как-то брал, — сказал Олег, поплевав на червячка. — Учил рыбачить, целый день с ним сидели. Тогда удивился. Он же, обычно, с моим старшим братом возился, а я так, на подхвате был.

Он был не прав, я ценил их обоих, но по-своему. Но да, почти всё внимание уходило старшему, младшему мало что оставалось. Да и та ссора ещё, но Олег о ней так и не вспоминал при мне.

В общем, я умел найти общий язык со многими, но со своими родными это получалось не всегда.

Но я это навёрстывал сейчас. Олег моей компании не тяготился, даже, наоборот, будто были друзьями с детства. Откликался охотно, когда я звал, много чего рассказывал, постоянно советовал какие-то фильмы и аниме. Вот и на рыбалку сорвался без раздумий.

Ну а я тихонько его расспрашивал, как они сейчас живут с матерью, ведь сейчас смогу помочь получше.

А когда признают, что старый полковник Давыдов не был замешан в контактах с китайской разведкой, то Олегу, и его матери, конечно, станет полегче, и окружающие станут меньше коситься.

Но совсем не перестанут. Так уж повелось, что хоть люди сейчас быстро что-то забывают и перестают обсуждать, но что-то негативное может прилипнуть на всю жизнь.

И всё же, буду помогать чем смогу.

Олег отложил удочку и достал телефон.

— Толян, а ты слышал про того чиновника, который всю гуманитарку разворовал? — спросил он.

— Весь город слышал.

— Да тут смотри, сколько мемов накидали. За день всего!

Он засмеялся и начал показывать мне экран.

Новость про Шустова разошлась широко. Особенно народу запала его фраза про тряпки и хлам, которую тот брякнул во время разговора, а также фото этих самых тряпок на фоне коробки.

И, как сейчас водится, активно придумывали мемы. Вот их-то Олег мне и показывал.

На одном снимке был бомж с пакетом мусора и надписью: «Получил гуманитарку от Шустова». Затем — портрет самого Шустова в военной форме на постере фильма «Властелин колец», только было написано: «Властелин тряпок. Братство хлама».

Был рисованный Шустов, угрожавший подать в суд на нейросети. Был скриншот из его канала, где он во всём обвинял интернет-клоунов, и на который поставили несколько тысяч реакций в виде клоуна.

Кто-то сделал снимок из пункта выдачи маркетплейсов, где в коробке вместо заказа был кирпич и мятые газеты, а внизу приписка «Заказал ноутбук у Шустова»