Заворг. Назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест
На острове Хоккайдо губернаторствовал с восемьдесят третьего года социалист Такахиро Ёкомити. Вот с ним мы и договорились о создании совместного предприятия по переработке рыбы. Японцы на наши деньги, полученные от реализации нашей рыбы, построили предприятие и работали на нём, отправляя почти всю продукцию в СССР.
Первый мороженный минтай, упакованный под вакуумом в прозрачную плёнку и в килограммовых коробочках, прибыл в порт Владивосток в марте восемьдесят девятого года. Начальник управления ВБТРФ Никитенко, который сам в своё время ездил в Японию принимать завод, ходил по причалу Владивостокского рыбного порта впрекрасном настроении, и, когда вскрыли для телевидения ящик, был восторжен, как дитя. Игорь Иванович Гаврилов, ставший главным инженером, как всегда спокойный, только слегка кивал головой и с интересом посматривал на меня. Я тоже имел радостный вид и с удовольствием сфотографировался с образцами продукции для газеты «Красное знамя» и дал интервью местному телевидению.
— Честно? — спросил Гаврилов. — Не верил я в твою затею с японцами. Думал, что в последний момент, что-то произойдёт, и они откажутся. Продавил ты их, молодец, Михаил Васильевич. Правильно мы тогда сделали, что оставили тебя на производстве, а не потянули по партийной линии.
— Да, не моё это. Просто говорить… Производственник я. Да! Как, кстати спереоборудованием судов в Японии? Валюта уже есть. А сейчас крабозавод поставим — ещё больше будет.
— И не боишься ты ничего⁈ — дёрнул головой Гаврилов.
— А чего бояться? — удивился я. — Можно делать то, что не запрещено. Так сказал Михаил Сергеевич? Разве запрещено развитие производства и обеспечение наших граждан качественной продукцией? Представляете «крабовое мясо» на прилавках гастрономов. И крабовый салат в каждом доме не только на новый год, а когда захочется?
— Да-а-а… Очень похожее на крабовое. А мы сурими на экспорт отправляли.
— Так нет у нас нужного технологического оборудования, Игорь Иванович. А почему? Ведь ерунда же. Сами видели.
— Ерунда, не ерунда, а такого оборудования у нас нет. Как и простого фаршевого. Странно, но факт.
— Вот поэтому мы и создали предприятие в Японии. У нас ставить производство — слишком много мороки. Только на согласования можно потратить годы.
— Это — да, — кивнув головой, согласился Гаврилов. — Но ты молодец. Хорошо справляешься с руководством такого предприятия.
Я удивлённо «воззрился» на Гаврилова.
— Смеётесь? Да, я же ничего, по сути, не делаю. Дублирую и наблюдаю.
— Ну, не скажи, не скажи… Твоё снабжение уже получше Семашкинского работает. Особенно, касательно наших, кхм, «непрофильных активов»: садик, пионерский лагерь, Синиловский совхоз. Да и суда твои снабженцы шустрее продуктами обеспечивают. А Семашко и рад на тебя сбросить самое муторное.
— Да мне всё равно, кто и что мне сбрасывает. А без вашего управления мы бы не справились.
Все «управленцы», в том числе и начальник управления «сидели» на дополнительной зарплате, числясь работниками МЦ «Меридиан», и были «де юре» моими, хе-хе, подчинёнными. Однако я сидел тише воды и ниже травы, чтобы никого не дай бог необидеть или ущемить самолюбие. Для меня было главным, что я мог пользоваться деньгами ВБТРФ на путёвки трудящимся и на хорошее снабжение пионерского лагеря и садика. Ну и на развитие жилищного строительства. Я торопился за оставшиеся годы советской власти построить, как можно больше жилья.
Что характерно, созданные по нашему подобию молодёжные центры в Востокрыбхолодфлоте и в Дальморепродукте дальше организации видеосалонов не пошли, быстро растранжирив переданные им управлением деньги и расхитив купленное на них оборудование. Поэтому, когда я обратился к ним с предложением вывести «непрофиля» по образу и подобию ВБТРФ, думали не очень долго. Они ничего не теряли, выигрывая в прибыли и тоже сразу перевели весь флот под «крышу» «Меридиана», сохранив у себя только управление.
Главное, что имел наш «Меридиан», это квоты на вылов рыбы, а квоты без флота не давались. Тратить «собственные» средства на снабжение и ремонт судов не представлялось возможным, поэтому суда были переданы «Меридиану» в собственность. Выгода от отсутствия налогов была сумасшедшая и именно поэтому возникла возможность провести модернизацию перерабатывающего флота за границей.
— Эх! Прикроют нашу лавочку, — часто слышал я от начальника управления ВБТРФ Никитенко. — Надо постараться всё отремонтировать и переоборудовать поскорее. Ещё один холодильник построить не помешало бы.
— А что они могут сделать? — спросил я. — Ведь имущество передано в центр. Собственник — центр. Производства у центра. Ничего у них нет против Коли Сапрыкина.
— Придумают что-нибудь, — скривился Никитенко.
Дальморепродукт и Восторыбхолодфлот тоже, передав мне флот, включились в гонку реконструкции и переоборудования всего и вся, но, если у Дальморепродукта имелась продукция, которую можно было продать в Японии за валюту, например краб, то ВРХФ был транспортной компанией. Но, войдя в структуру «Меридиана», она тоже получала возможность замены старых дизелей на новые в «Сингапуре» и «Южной Корее». Там, почему-то, ремонт производили лучше. И с гарантией.
В восемьдесят девятом году вышел закон о кооперации и некоторые предприятия стали организовывать кооперативы с выводом в них имущества, продажи кооперативам за бесценок своих товаров и продаже товаров по завышенным «кооперативным» ценам.
Мы тоже слегка подняли цену на наши товары, увеличивая собственную прибыль, которую вкладывали в развитие производства. Зная об изъятии государством денежной массы в девяносто первом году, я предупредил об этом руководство ВБТРФ и предложил из некоторых подразделений «Меридиана» создать акционерные общества. Причём из жилищно-строительного подразделения «МЖК», мы создали жилищный кооператив в том же году, создав из взносов что-то типа взноса в соревнование за лучшую жилплощадь. Прокатило на ура, между прочим.
Ещё в восемьдесят восьмом году Советом Министров СССР было принято постановление № 1195 «О выпуске предприятиями и организациями ценных бумаг». Опираясь на него, я втихаря от руководства ВБТРФ, то есть своим волевым решением, выпусти акции Молодёжного центра «Меридиан» и оставил его полностью под контролем руководства, то есть — у меня.
Я знал, что советское, сука, правительство станет активно внедрять капиталистические формы хозяйствования и способствовать расхищению социалистической собственности.
В нашем случае, расхищать уже было нечего. Мной всё было похищено давно, но всё-таки… Руководство ВБТРФ, ВРХФ и ДМП ещё об этом не догадывалось, однако, почему бы не заиметь ещё денег в кубышку? Вот я и придумал выпуск внутренних акций, по своей сути являющимися векселями. Это я обозвал их акциями, а на них можно было получить только деньги, но зато уже новые деньги выпуска тысяча девятьсот девяносто первого года. Мне было не
