Ливония. Продолжение - Андрей Готлибович Шопперт
Боровой даже не задумывался пока, а какое из двух направлений христианства поддерживать ему в Ливонии. Католики зависят от Папы. Нужно ли ему влияние Ватикана в Ливонии. Простой ответ. Протестанты с этой точки зрения лучше. Они плевали на Ватикан и Папу. Но и сами протестанты с их принципами не сахар. Ладно, если, чтобы успокоить страну и утвердить власть нового ландмейстера нужно пообещать католику вступиться за католицизм, то почему бы этого не сделать. Париж стоит мессы. А потом нужно продавить через Макария строительство в Ливонии православных храмов и школ при них. Не быстрый процесс смена религии, но капля камень точит.
Так что теперь можно сказать, что Иоганн фон Рекке имеет поддержку, как ландмейстер трёх епископств Ливонии из… пусть будет шести. Осталось Дерптское епископство, Рижское архиепископство и епископство самой Риги. Епископ Дерптский — Герман II Везель, после того как русские, без всякого сомнения, возьмут Дерпт и все земли к западу от Чудского озера, остаётся вне игры, можно вообще эти земли сразу отдать России, Ивану, как исконно русские. Юрьев же? Какой такой Дерпт. Не было никакого Дерпта.
Остаётся только Рижский архиепископ. Архиепископ Вильгельм Бранденбург. Этого пропольского и пропрусского товарища тащить на свою сторону не надо. Этого нужно просто сметать.
Пора отправляться в Ригу.
Событие пятьдесят третье
Утром тринадцатого июня тринадцать кораблей князя Углицкого и Калужского отправились на запад. И словно специально ветер опять был почти встречным. Им нужно было пройти около ста километров на юго-запад до Гапсаля, где уже можно будет двигаться строго на юг к Риге. И ветер при этом был довольно слабый и северо-западный. Пришлось корабли, которые не переделаны под гафельные косые паруса оставить в Ревеле. Три брига и десять коггов побольше, на которые был поставлен трисель только оборудованы этим парусом, они и отправились в путешествие вокруг Прибалтики.
Перед отплытием Юрий Васильевич с Егором, Андрейкой и десятком диверсантов прошёлся по складам Ревеля, разыскивая те, где хранилось зерно. А ещё отправил потешных по всем пекарням и едальням и прочим тавернам с рынками, с командой изымать в каждом месте, где попадётся, пару кило зерна, какое бы не встретилось, рожь, так рожь, пшеница или ячмень и их брать, да не забывать про овёс и гречку. А также, если увидят большие и оранжевые морковки и крупные свёклы, их тоже приватизировать. Уже июнь и чуть поздновато, но ведь можно прямо на корабле посадить морковки и свёклы в землю, в горшки, бочечки из-под пороха, потом дорастить до вызревания семян уже в теплице в Кондырево, куда до осени Юрий Васильевич надеялся вернуться.
Сам в складах в порту Юрий Васильевич тем же самым занимался, разрезал мешки с зерном и брал с разных складов по небольшому мешочку зерна. Не факт, что пшеница или ячмень с рожью тут какие-то особые, и дают урожай лучше, чем его, которые десять лет селекцией улучшали, выбирая самые большие или самые урожайные, а то и те, которые выжили, когда всё поле ржа поразила. Но мало ли, вдруг в этой Терре Мариане есть какой селекционер самоучка, который вывел замечательный сорт или это получилось случайно, и крестьяне просто размножили урожайную пшеницу, скажем. Народная селекция рулила веками. То, что уже лето, и сеять что-либо поздно, Борового не волновало, он уже проверял, зерна и ржи, и пшеницы всхожими остаются несколько лет, даже, если всю зиму пролежали в неотапливаемом помещении. Более того, он даже опыт провёл, выбрав из вполне урожайной озимой ржи по тысячи одинаковых крупных зёрен и одни посадил в первый год, а вторые на следующую осень, после того, как они всю зиму на морозе пролежали. Посчитали всхожесть и урожайность. Так зёрна, побывавшие на морозе, дали больший урожай. А вот повторить опыт забыли, мало ли, вдруг просто во второй год дожди в нужное время пролились, или лето чуть теплей было. Но всходят — это точно. Можно брать зерно на семена не опасаясь.
Морковки ему не попадались, подсолнухи тоже… Стоп! Юрий Васильевич проходил мимо одноэтажного домика, забором отгороженного от улицы, и ворота были повалены, не иначе его потешные или поместные за кем-то из кнехтов тут охотились. Так бог с ними с воротами, восстановят, если будет кому. Своих надо жалеть, а не ливонцев. Остановило другое. У дома стояли две бочки. Маленькие, из-под пороха. Одна была перевёрнута и видно, что там не порох был, а земля. И из земли росло растение. Вторая же бочка осталась стоять и видно было, что растение цветёт. Ну уж эти цветы с другими не спутаешь. Это был картофель.
Боровой сунулся в дом, но там никого не было. Потешные обошли соседние дома, но там про то, где сейчас хозяева этого дома ничего не знали. Эрнст был моряком, а его жена Кетрин дома с детьми возилось. Двое мальчиков. Нет, где сейчас не знают, третий день нет.
— Ну, в Международный розыск подавать не будем. Егор, двоим ребятам дай команду обе эти бочечки на «Аврору» доставить. Которая упала, аккуратно поднять не ломая, палку воткнуть и стебли к ней привязать. Это картошка. И видите картофелинки как горох. Так они белые. А наши красные, представляете какая ценная находка⁈ Закивали. Ну, просто князь радостью светился. Почему не покивать?
По рожам гренадёров понятно было, что представляют… что князь опять блажит, бывает с ним. Ну, пусть, так-то лучше его князей не бывает. Нужна Юрию Васильевичу бочка с цветком, доставим на корабль.
Следующим домом на этой улице был… была двухэтажная аптека. На втором этаже жил хозяин — аптекарь с семьёй, а на первом склад и сама аптека. Андрейка, переговорив с вышедшим встречать «покупателей» хозяином чуть скривившись пояснил, что не лучше наших-то. Травы не сам собирает, покупает. Многих лекарств не знает.
А вот Юрию Васильевичу в аптеке понравилось. Такая как в будущем аптека. С полочками, только без стеклянных дверок и полок. Простые деревянные открытые полки, зато многие лекарства в стеклянных пузырьках. И этикеточки приклеены. Орднунг. Нашим, даже великому Василию Зайцеву, и даже крымскому янычару такого вот порядка не хватает. Вечно бардак и
