Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов

Металлическими тросами.

Тележка с кораблем достигала плато и, перевалив через него, спускалась в верхнюю камеру, откуда уже двигалась своим ходом. По верхнему бьефу без всяких шлюзов.

С другой стороны, у Дона, точно такой же паровой волок.

Как итог — никакого расхода воды.

Вообще.

Просто несколько опорных плотин, пара слепых каналов, питаемых водой из тех самых скважин, про которые говорил ранее граф императору. Да и то — лишь для того, чтобы избежать стоячей воды и, как следствие, заиливание.

Ну и балансиры, которые уменьшали усилия паровой машины по подъему и спуску тележки с кораблем. Большой такой, прямо здоровой. Ибо оба волока должны были тягать корабли длиной до двадцать пять саженей в длину и пяти в ширину при осадке в полторы[2]. Причем рельсы сюда шли не легкие 3СП12, а довольно тяжелые 3СП24, то есть, Р60[3], изготовленные особым заказом. Специально для того, чтобы реализовывать габаритные пределы волока по полной программе[4].

Всю навигацию.

Выдавая в час по одной волоке. Опять же, пока. Позже в ходе модернизации это все можно было бы улучшить и ускорить. Но даже так — двадцать четыре корабля в сутки за навигацию получалось весьма впечатляющие показатели[5].

Разумеется, это в теории.

Сильно в теории.

Сейчас же речные пути не были попросту пригодны для этих задач. И на них трудилось уже семь крупных земснарядов, чтобы это исправить. А вместе с тем и несколько строительных отрядов совокупной численностью в три тысячи человек. Требовалось спрямить русло реки Шат, выкопать короткий канал между рекой Упа и Крушма, что к северу от Тулы. Верхнее русло тоже само себя не построит. Да и благоустроить верховье Дона требовалось. Не говоря уже о том, что требовалось создать накопители перед камерами, в которых корабли могли бы дождаться своей очереди и как-то разойтись. Как по одну сторону, так и по другую. Из-за чего земснаряды трудились практически круглосуточно.

Копали.

Копали.

Копали.

Работая с достаточно мягкими грунтами региона.

Ну и, параллельно, сверху к этому десять маленьких артелей вели бурение для увеличения расхода воды в местной системе…

Сейчас же Сергей Николаевич наблюдал за тем, как в специальные пазы со стоками помещали шпалы из кебрачо, фиксируя их особым образом, а поверх уже рельсы.

Ряд за рядом.

Выглядело, конечно, фантасмагорически. Как и перевернутая тележка, на которой монтировали парные тележки в шахматном порядке. В две нитки. Из чего она вызывала ощущение какой-то чудовищной многоножки…

— Сергей Николаевич, — произнес вестовой, — только что доложили, что в Ясную поляну прибыл гость.

— Очередной сосед, желающий выразить свое почтение?

— Не совсем. — невольно улыбнулся вестовой. — Князь Сергей Сергеевич Гагарин с дочерями. Их известили, что вы выехали для наблюдения за стройкой. Но они решили дождаться вас в имении, сказавшись, что не торопятся.

У Сергея Николаевича задергался глаз.

Цель этого визита была настолько прозрачна, что не пересказать. Бедный князь уже не знал куда с умом пристроить многочисленных дочерей. Что давно стало притчей во языцех. А тут такой приятный кандидат.

И, что примечательно, игнорировать было этого человека нежелательно. Да, с 1833 года в отставке. Однако связи он имел немалые. Кроме того, клан Гагариных считался весьма состоятельным. Поэтому было бы очень неплохо с ним не ссориться. Да и с дочками его. Рано или поздно он их пристроит, и, если ты вел себя дурным образом, они могут и припомнить. Через мужей.

Такая себе история.

Не патовая, конечно, но очень неловкая.

— Так что мне ему передать, Сергей Николаевич?

— Ничего. Я уже завершил здесь свои дела и готов вернуться.

— Как же так? — ахнул управляющий на объекте. — Вы же желали пройти и осмотреть верхний канал.

— Успеется. Думаю, что через неделю вернусь. Вы как раз завершите монтаж рельсов и опробуете механизм. Вот и погляжу.

— Как вам будет угодно.

— И не забудьте прислать мне подробный отчет о расходах и нуждах. Раз уж я возвращаюсь в Ясную поляну, то не грех будет заехать в Тулу и поговорить о новых, дополнительных поставках цемента.

— Славно! — оживился управляющий. — А то от меня они попросту отмахиваются, сказывая, что завод новый и едва-едва еще справляет с работами. Будто бы и этот объем цемента за счастье нам должно быть.

— Да-да. За счастье. — скривился Сергей Николаевич. — Эти шельмецы наверняка на сторону продают.

— Так и есть. Я слышал, что в усадьбе Бобринских сахарный заводик перестраивают.

— Угу-угу… — покивал Сергей Николаевич. — Не задерживайте доклад.

Поле чего развернулся и поехал вместе с вестовым и небольшой своей свитой, включавшей и десяток бойцов, числящихся формально в той самой экспедиции. Бывшие солдаты Нижегородского драгунского полка, вооруженные до зубов. Еще и с годовым курсом ДОСААФ. Так-то тут было безопасно, но от греха подальше такой отряд поддержки стоило иметь. В том числе и для того, чтобы повседневные переговоры имели более конструктивный формат. До царя ведь далеко, до Бога высоко, как говорится…

До Ясной поляны можно было на рысях менее чем за день, меняя коней. Что Сергей Николаевич и устроил, обеспечив нормальную связь с местами строительства.

А там…

А там ждал мрак.

Отказываться Гагарину было нельзя, соглашаться — тоже. Просто потому, что Лев сейчас как раз активно подыскивал ему партию. И не абы какую, а к пущей пользе семьи. Вон, старшой, Николай Николаевич, усилиями деятельного брата взял в жены Анну — дочку крупного золотопромышленника и горного заводчика Христофора Екимовича Лазарева[6]. Весьма и весьма состоятельного человека. Одного из богатейших в империи с нужными связями и массой опытных работников.

Шести месяцев не прошло, как этот новый родственник не только с головой ушел в дела калифорнийской золотодобычи, но и сильно улучшил поиск и наём работников среди турецких армян. Очень нужных и важных в моменте там — под Новороссийском и Анапой.

А тут такая подстава.

Да, князь Гагарин не случайный человек, но театр… едва ли брату он был нужен. Он вообще не имел обыкновения его посещать, как и оперу или консерваторию…

* * *

Николай Павлович стоял у окна и читал небольшой отчет.

Маленький, но жуткий.

Дмитрий Алексеевич Милютин провел, с подачи вездесущего Толстого, замер уровень умственного развития среди личного состава на Кавказе. И связал это с успехами по службе и происшествиями.

Какой-то там опросник они придумали.

И оказалось, что имелась прямая связь между