Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев
— Ой все! Я в кусты, а то сейчас лопну! Но разговор не закончен, Полищук! — девушка исчезает в кустах, окружающих поляну, а Виктор придирчиво смотрит на себя в зеркальце. Если не считать обрывка передовицы о трудовых успехах коллектива Комбината, прилепленного на левую щеку, то выглядит он вполне прилично, даже глаза не красные. Что удивительно, учитывая во сколько они спать легли.
Виктор аккуратно сложил бритву и бросив взгляд на тлеющий костер, решил, что пора бы его оживить. Он подбросил пару сухих веток,ратно раздул уголек, и вскоре язычки пламени весело затрещали. Запах дыма смешался с хвойным ароматом, и лес, казалось, вздохнул вместе с ним, приветствуя новый день.
Из палатки послышался шорох, а затем приглушенный смех. Полог откинулся, и оттуда, потягиваясь и щурясь на утреннее солнце, выбралась Марина. Ее длинные русые волосы, обычно аккуратно заплетенные в косу, сейчас были растрепаны, а на щеках играл здоровый румянец. Она была в выцветшей футболке с надписью «Олимпиада 80» и шортах, которые явно знавали лучшие дни.
— Доброе утро, страна. — поприветствовал ее Виктор: — чего такая смурная?
— Комары меня ночью жрали. — отвечает Марина, яростно расчесывая спину: — кусают и кусают. Тебе вот хорошо, Полищук, тебя они не едят. Потому что ты невкусный, наверное. И пахнешь плохо. Кобелем например.
— Ха. У комаров как раз кусаются самки, то есть дамы. — отвечает Викто, складывая бритву и убирая зеркальце: — так что не надо ля-ля. Может это я такой неотразимый, что они меня не кусают.
— Если бы ты был неотразимый, то они бы только тебя и ели. — резонно замечает Марина, переставая чесаться: — а то они жрут только меня. Даже Светку так не жрут.
— Значит это ты им понравилась. Это ж хорошо. Это говорит о твоей популярности, Марин.
— Уж как-нибудь обойдусь без популярности у комаров. — ворчит Марина: — да еще и самок. Я не Лилька, мне парни нравятся.
— Ну… Лиле тоже парни нравятся. — заступается за свою подругу Виктор: — вот я например.
— Ты не парень, ты кобель, Полищук. — снова зевает Марина и оглядывается: — а где Айгуля? В палатке ее не было. Признавайся, что сделал со степной красавицей?
— Убил и съел. — вздыхает Виктор.
— Фу! Какой пошлый анекдот! — Марина ищет глазами чего бы в него кинуть, но ничего не находит и грозит кулаком: — правда, Вить! Хватит! Фу на тебя!
— А вчера вечером понравился. — усмехается Виктор: — вон твоя Салчакова идет, ничего с ней не случилось.
— Марин, уже встала! А чего Светка там? — машет им рукой возвращающаяся Айгуля.
— Спит еще. — Марина прищуривается навстречу Айгуле и прикладывает ладонь козырьком ко лбу, защищаясь от ярких лучей утреннего солнца: — у нее стресс же. Пойду в кусты схожу, заодно умоюсь у ручья…
— Иди, я там тебе всех медведей распугала. — кивает ей Айгуля: — можешь ничего не боятся. А я пока чаю поставлю в котелке… белогорский чай с листьями хаскара.
— Это ж рододендрон Адамса!
— Маринка, иди уже! — Айгуля наклонилась над костром: — я ж вчера листья собирала, где они? А, вот! — и она поставила котелок с водой прямо в огонь: — сразу взбодрит, лучше любого кофе!
— Какие интересные листья. — кивнул Виктор и, взяв несколько маленьких, мясистых листьев из пригоршни Айгули — поднес к лицу и вдохнул запах. Пахло свежестью и чем-то еще…
— Клади в котелок, — распоряжается Айгуля: — я буду чай заваривать, а ты пока тушенку открой, кашу свари по-быстрому… это ты точно умеешь.
— Еще как умею. — кивает Виктор: — научили в армии.
— Жалко, что рыбки больше нет. Вот был бы рыбак, Вить, цены бы тебе не было… — вздыхает Айгуля.
— Если бы у бабушки были яйца…
— А ты все про яйца, герой-любовник. У кого что болит…
Завтрак прошел в оживленной болтовне. Девушки, уплетая гречку с тушенкой и запивая ее крепким чаем, продолжали подтрунивать друг над другом. Марина вспомнила, как Света на прошлых сборах пыталась поймать рыбу голыми руками и в итоге свалилась в реку, а Айгуля, не осталась в долгу рассказала, как Марина однажды перепутала соль с сахаром, готовя компот. Виктор только посмеивался, наслаждаясь их энергией и тем, как легко они находили общий язык.
После завтрака они собрали лагерь, затушили костер и, закинув рюкзаки на плечи, двинулись к водопадам. Тропинка вилась между сосен, то ныряя в тень, то выходя на солнечные полянки. Птичий гомон сопровождал их, а воздух становился все свежее, с легким привкусом речной воды. Через полчаса ходьбы они услышали далекий гул — водопады были уже близко. Когда группа вышла к реке, все замерли. Перед ними открылась картина, будто сошедшая с открытки: вода, прозрачная, как хрусталь, срывалась с невысоких каменных уступов, образуя пенистые струи, которые искрились в лучах солнца. Берега поросли мхом, а над водой висела легкая дымка, словно лес дышал вместе с рекой.
— Ну, первый? — Виктор скинул рюкзак и начал стягивать футболку. — Или мне вас за шкирку кидать, как котят?
— Полищук, не наглей! — рассмеялась Айгуля, но уже стягивала кроссовки. — Я первая, а вы, слабаки, догоняйте!
Марина и Света переглянулись, явно не желая отставать. Через минуту все четверо, хохоча и подбадривая друг друга, уже плескались в ледяной воде. Айгуля, как и обещала, первой нырнула под струю водопада, взвизгнув от холода, но тут же вынырнула, отфыркиваясь и смеясь. Марина, более осторожно, вошла по колено и брызнула водой на Свету, которая в отместку толкнула ее вину. Виктор, стоя под водопадом, раскинул руки, наслаждаясь холодом, который пробирал до костей, но при этом заряжал какой-то дикой, первобытной энергией.
— Это лучше, чем ваши городские бани! — крикнул он, перекрывая шум воды. — Ну что, девчонки, кто еще под струю?
— Только попробуй нас заставить, физрук! — ответила Света, но тут же, поддавшись общему азарту, шагнула под водопад, тут же завопив от холода. Глядя на беззаботно плескающихся девушек, Виктор почему-то вдруг почувствовал, что не может до конца расслабиться. Чувство
