Совок 15 - Вадим Агарев
Я терпеливо стоял и ждал, когда подполковник Хлебников пробздится и будет готов к конструктивному диалогу. Для того я его и вытащил из кабинета в коридор. Народишко тут, хоть и не шибко интенсивно, но из кабинета в кабинет всё же мычется. Стало быть, здесь он многого себе позволить не сможет. А не разойдясь по полной, надолго из себя не выйдет.
Примерно так и случилось. От души пошипев и вдоволь нагрозившись небесными карами и адовыми муками, мой пузырящийся «смежник» наконец сдулся. И относительно нормальным тоном начал интересоваться, чего я хочу от жизни. То бишь, от неискушенного в милицейском коварстве простодушного и доверчивого подполковника КГБ. По своей наивности поверившего в ментовскую порядочность и бескорыстность.
— Гражданка Радченко Роза Мирославовна на все время предварительного следствия должна пребывать в статусе свидетеля! И, чтобы никаких приводов в органы следствия, или дознания без её на то согласия! — твёрдо, тоном опытного вымогателя, огласил я первое и самое главное своё условие, — Ну и для себя тоже хочу у вас сущую безделицу попросить. Чтобы меня вместе с вами, товарищ подполковник, одним списком в справку по реализации включили. Не потом в чей-то рапорт, а непременно вместе с вами и уже сегодня!
Как ни странно, но глядя в лицо чекиста, я не увидел на нём злобы или каких-то иных проявлений неприязни к себе. К своему и немалому удивлению, я заметил, что товарищ Хлебников смотрит на меня с интересом, и даже с уважением. Последнее меня удивило только в первую секунду. Затем в моём мозгу всё встало на свои места. Но я по-прежнему продолжал разглядывать глаза чекиста чистым и честным взором советского комсомольца.
— На хера она тебе сдалась? — задал вопрос подполковник, которого я меньше всего ожидал от него услышать, — Пялишь её? — понятливо ухмыльнулся охранитель существующего государственного строя.
Я виновато пожал плечами и, чтобы не множить непонятные сущности, порождающие большое недоверие, согласно склонил голову.
— Есть такое дело! — тяжело вздохнул я, давая понять старшему товарищу из ГБ, что и сам прекрасно осознаю глубину своего падения, — Пялю! Сами видите, какая она красивая!
— Ну и дурак же ты, Корнеев! — почти с искренним сочувствием покачал головой Борис Олегович, — Ладно, хер с тобой, забирай свою цыганку! Но только после того, как всё, что ты мне тут наобещал, будет выполнено! Ни секундой раньше! Ты понял меня, старлей?
Эвон, как! Выходит в курсе товарищи комитетчики, что я в новом чине хожу! И называя меня простым летёхой, они надо мной куражились и потешались. Что ж, мы и это запомним. А кто из нас дурак, это мы еще тоже посмотрим…
— Очень хорошо понял вас, Борис Олегович! Всё, что я вам пообещал, будет выполнено! — пристально глядя в глаза контрагента по нашей оперативно-барыжной сделке, заверил я его, — Но только и вы своё слово сдержите, пожалуйста! Вы же понимаете, как оно аукнется, если всё наружу вылезет и московские товарищи узнают, как их провинциальные колхозники цинично облапошили? Мы же с вами для них колхозники, товарищ полковник! — поделился своими переживаниями на этот счет с гэбистом. И увидел, что тот снова возжелал сообщить мне, что я придурок. Но на этот раз он сдержался.
— Да на хрена ты мне со своей кобылой сдался! — устало отмахнулся товарищ Хлебников, мысленно уже подбивший сальдо с бульдо. И уяснивший, что при сложившемся балансе, от нашей с ним сделки он получает тысячу процентов рентабельности, — Пошли, Корнеев, тебе еще свою бабу отрабатывать предстоит!
Когда мы вернулись в хоромы майора Толоконникова, я первым делом окинул внимательным взглядом гражданку Радченко и поляну в целом. Радости на её лице не заметил, но и признаков того, что её в моё отсутствие прессовали, тоже не увидел.
— Пошли! — поманил я её, махнув рукой, не проходя дальше в кабинет, — Поговорить надо.
— Стоять!! — истошно возопил ничего не понимающий капитан Сафин, увидев, что Роза неуверенно, но всё же приподнимается со стула, — А ну села на место!
Глава 16
— Ты погоди, Миша, ты остынь и не шуми! — незлобливо, но твёрдо остановил гневный порыв своего подчинённого подполковник, — Ну, чего ты так всполошился? Пусть они выйдут и поговорят. Недолго. Хуже-то от этого не будет. Успокойся, тебе говорю, это я Корнееву разрешил с гражданкой пообщаться! — повторно осадил всё еще кипящего капитана Хлебников, — А впрочем, да, правильно, пожалуй, и ты с ними выйди. Они пусть поговорят, а ты прогуляйся до выхода и там постой! Просто постой у выхода спокойно и пригляди, чтобы они не слишком долго забалтывались. И, чтобы дальше того коридора никуда не ушли! — бросив на меня насмешливый взгляд, мстительно ощерился подпол, показывая, кто в доме хозяин. И давая мне понять, за какого придурка, способного податься в бега с задержанной, он меня держит. В ответ я лишь неодобрительно покачал головой.
А старший гэбнюк, не обращая ни малейшего внимания на моё недовольство, продолжил инструктировать своего подручного.
— Но ты особо там уши не грей и беседе их не мешай! Ты понял меня, Михаил? — вопросительно распорядился подполковник в сторону всё еще пребывающего в состоянии недоумённости Сафина.
— Понял вас, Борис Олегович! — вытянулся дисциплинированный капитан и опять растерянно посмотрел сначала на Розу, а потом на меня. — Есть прогуляться, приглядеть и не мешать! — и зачем-то еще раз поозиравшись на меня, и на цыганку, неохотно направился к двери из кабинета.
— Ну, а ты чего сопли жуёшь, Корнеев? Чего застыл? Сам же только что плакался, что времени ни хрена у нас нет! — барственно прикрикнул на меня старший чекист, — Поторопись! — кивком головы указал он мне на экономическую диверсантку, — И помни, если ничего не получится, то ты тогда не обижайся! Тогда не обессудь, но этой гражданке, за которую ты так хлопочешь, туго придётся! — его взгляд снова стал безжалостно-волчьим. — Ох, как туго!
Давая понять гэбисту, что воспринял его угрозу так как надо, я бодро дёрнул подбородком. А затем, решительно отмахнувшись от мыслей о несправедливой суетности мироздания, подошел к гражданке Радченко. И, взяв её за руку, ничтоже сумняшеся потянул злодейку вслед за вышедшим в коридор Сафиным.
В одном подполковник Хлебников сейчас был неоспоримо прав, времени у всех нас, включая зашуганную жульчиху Розу, было в самый обрез. А, если его еще бездарно тратить на лирические отступления и раздумья, то все мои договорённости с чекистом неминуемо пойдут прахом. И да, на то, чтобы предельно быстро собрать минимальный суповой набор для оформления
