Небо в огне - Алексей Ковригин
Трое суток они проливали свою кровь на баррикадах, отбивая атаки мятежников и с суши, и с моря, но всё-таки смогли выстоять и удержать в своих руках береговые батареи и военно-морскую базу флота. А затем… наконец-то подоспело подкрепление. Получив сообщение о начале фашистского мятежа в Барселоне, анархисты, наплевав на все договорённости с Мадридом тут же повернули назад, а вскоре и «обманутая» эскадра вернулась… По словам очевидцев тех кровавых событий, на двое суток вся Барселона погрузилась «во мрак и хаос». Пленных не брали, убивая без суда и следствия мятежников и сочувствующих им прямо там, где удалось их захватить. Только лишь для генерала Мануэля Годеда сделали исключение, его судил и приговорил к расстрелу революционный трибунал. Во время этих ожесточённых городских боёв погиб и старший лейтенант Рамон Мола, родной брат генерала Эмилио Мола, одного из главных организаторов военного путча и лидера мятежников в соседней с нами провинции Наварра.
Получив сообщение о расстреле своего верного сподвижника и личного друга генерала Мануэля Годеда, лидер мятежников Хосе Санхурхо пришёл в неописуемую ярость и приказал немедленно атаковать Севилью, и любой ценой захватить своего недруга Буэнавентуру Дуррути живым в плен. Но только лишь для того, чтоб затем устроить показательную публичную казнь анархиста. Таборы марокканцев из Кадиса немедленно перекрыли дороги на Малагу и Мурсию, чтоб «проклятый гяур и безбожник» не мог бежать от заслуженного возмездия, а наёмники иностранного легиона спешно выступили в сторону Севильи из Уэльвы. Казалось, что незавидная участь одного из лидеров испанских анархистов была уже предрешена и деваться ему, судя по всему, было совершенно некуда, но древняя столица Андалусии встретила наступающих санхурходистов пустынными улицами и догорающими костёлами.
Поняв, что остался один и без поддержки, Дуррути не стал принимать безнадёжного боя с врагом или, тем более впадать в панику. По ранее уже отработанной схеме он реквизировал весь оставшийся автотранспорт столицы Андалусии, до которого только смогли дотянуться его руки. А затем… забрав всех своих соратников и сочувствующих, анархисты начали свой не менее авантюрный «бросок на север». По пути собирая под свои знамёна всех сторонников республики, а заодно с наскока сметая со своего пути немногочисленные гарнизоны в тех городах, что выбрали «неправильную сторону». Генералу Санхурхо оставалось только в бессильной ярости скрипеть зубами, а неуловимый анархист всего через три дня трудного форсированного марша «по долинам и по взгорьям» совершенно «неожиданно» вышел к окраинам, а затем без боя захватил город Овьедо, административный центр провинции Астурия. Где большинство солдат городского гарнизона помня о зверствах иностранных легионеров и арабских «регулярес» по отношению к своим землякам во время недавнего подавления «октябрьской революции», наотрез отказались выступать на стороне «запятнавшего себя кровью» фашистского полковника Антонио Мата, против своего «народного генерала» Хосе Буэнавентуры Дуррути.
Понимая, что всяческое сопротивление превосходящим силам анархистов будет совершенно бесполезным, мятежный полковник попытался сбежать и укрыться в подконтрольной санхурходистам провинции Галисия, но в пути был задержан, опознан и предстал перед революционным трибуналом, со вполне предсказуемым финалом. А сам «народный генерал» пребывая в эйфории от череды неожиданно лёгких побед и, видимо испытывая некоторое «головокружения от успехов», решил с наскока атаковать мятежную провинцию Ла-Корунья и «с барского плеча» преподнести в дар Республике «ранее отколовшиеся» города; портовый Ла-Корунья и судоремонтный Ферроль с его военно-морской базой. И вполне предсказуемо, что в этот раз вместо лёгкой победы умылся кровушкой по самую маковку. Корабельные пушки находящихся в ремонте кораблей, береговая артиллерия и зенитные орудия военно-морской базы, совместными усилиями смешали с дерьмом и кровью все честолюбивые планы неплохого политика, но вдруг отчего-то возомнившего себя не менее крутым полководцем. Оставив задиристому вояке на память о совершённой им глупости небольшой осколок пушечного снаряда в бедре. На этом первая «горячая фаза» противостояния закончилась. Обеим противоборствующим сторонам срочно потребовалась хоть какая-то небольшая передышка для оценки текущей ситуации и перегруппировки своих сил.
Мадрид полностью утратил контроль над всеми заморскими провинциями и потерял около четверти всей своей территории на континенте. Лишился военно-морского флота и военно-морских баз в мятежных портах Эль-Ферроль, Марин, Уэльва и Кадис. Но сохранил за собой военно-морские базы в Барселоне, Малаге и Мурсии, а также крупные морские гражданские порты в Валенсии, Хихоне и Бильбао. Но большого прока от двух последних, Мадриду, в общем-то и нет. Кроме нескольких сторожевых катеров корпуса морской пограничной стражи, других военно-морских сил на севере Республики не осталось. К тому же, весь север Испании оказался фактически отрезан от центра мятежными провинциями. Сообщение с Францией по железной дороге также прервано, так как часть железнодорожного маршрута Мадрид-Париж тоже проходит через мятежные провинции. В общем, именитым стратегам-генералам с обеих сторон есть над чем сильно задуматься.
А безвестного команданте сегодня заботит только один вопрос. Как бы успеть полностью сформировать эскадрилью, пока установилось это зыбкое и недолгое равновесие? И смогу ли закончить свой «проект» до начала новой активной фазы противостояния. Иногда меня посещают «конспирологические мысли», что проведение меня для того сюда и закинуло, чтоб здесь с моей помощью вмешаться в ход мировой истории. Но это, конечно же, всего лишь мой бред. Вот кому это всё нафиг нужно и что вообще в принципе сможет изменить всего один человек? А иногда в голову вообще лезет всякая разная посторонняя ерунда. Вспоминая песню «Гренада» невольно задумываюсь над её концовкой. А ведь я-то в этой реальности тоже «украинский хлопец». Вот жешь.! Историю появления этой «преждевременной» песни в СССР в моё время разобрали довольно хорошо и откуда в ней появилась такая вот «испанская грусть» тоже вроде бы как выяснили. Так кого же чёрта я на ней зациклился? Вот как только встречу в Союзе своего тёзку, так и объясню ему «вдумчиво», что не стоит писать таких вот пессимистических стихов. А вообще-то мне совсем не стоит забивать голову всякой конспирологической ерундой, мне за это не платят, а у меня тоже нервы… Но, вот есть в этой песне всё же что-то лично пророческое для меня:
— Я хату покинул, пошел воевать
Чтоб землю в
