Военный инженер товарища Сталина 2 - Анджей Б.
Это что? Совпадение? — мысленно решал он задачу. — Или сектор у берегов континента уже взят под контроль англичан? В таком случае, где их союзники? Где американский флот? С русскими все ясно — они контролируют северные воды близ Мурманска и прочих локаций. Тогда что? Откуда здесь, в этих водах, английский линкор?
Вот это для Отто сейчас было загадкой.
Спустя два часа, когда начинало светать, когда по радарам линкор покинул сектор обзора, командир экипажа принял решение всплыть на поверхность.
Предстоял поверхностный ремонт. Впереди по курсу два крошечных скалистых острова. Там можно пристать, залатать повреждения, зализать раны, как у зверя, попавшего в грязный капкан. Скорцени прикинул в уме: дня два, а может — и больше. О скором прибытии в Берлин теперь не могло быть и речи. Обратился к старпому с надеждой послать телеграмму.
— Мы не можем выходить в эфир в этих водах, герр офицер, — ответил тот. — Нарушим радиомолчание, к нам вернется эскадра союзников. Вы сами заметили, что контакт с английским линкором был чудом. Простой банальной случайностью. И если бы корабль так не спешил к Антарктиде, нас бы точно заметили. Отсюда вопрос: мы вас тоже забрали оттуда. Чем могла привлечь Антарктида союзников? Неспроста ведь к ней отправили целый линкор ее величества великобританского флота?
Скорцени пришлось прикусить язык. О Гитлере в образе инженера Кролля знали лишь единицы. На Базе-211 это был комендант, барон фон Риттен. Для остальных герр Кролль был из ведомства Бормана.
Хм-м…
И если линкор — а где-то, несомненно, и эскадра сопровождения с десятком кораблей — сейчас шли к Антарктиде, тогда что?
Тогда посещают неприятные мысли. Где-то утечка. Где-то прокол. Кто-то кому-то слил информацию, что фюрер во льдах шестого континента.
Отто Скорцени, поблагодарив старпома, крепко задумался.
Предстояло решить трудный ребус.
* * *
…А в это время Густав Фридрих Кролль, он же фюрер великой Германии, которая сейчас терпела крах, сидел в мастерской, любуясь пейзажем. Вчера подвернулась возможность изобразить в красках снега Антарктиды. Ева взяла акварели. Позвав Блонди — собаку хозяина — сели в вездеход. Фон Риттен любезно предоставил маршрут в ледниках. Сам же и сопровождал. Плюс собственный врач, плюс два автоматчика — скорее, для проформы. Внешность бывшего фюрера изменили хирурги, так что на Базе-211 о нем знали лишь то, что прибыл с супругой из инженерного ведомства Бормана.
Высадившись из вездехода, бывший наци номер один развернул холст, бросая мазок за мазком, в то время как Ева разворачивала пикник на ящиках из консервов. Два водителя двух машин курили поодаль. Автоматчики просто бесцельно прохаживались. Кругом снега и снега: опасаться нет абсолютных причин.
— Какой пейзаж предпочитаете, герр Кролль? — хлебнув на морозе коньяк из фляжки, поинтересовался фон Риттен. На людях он обращался к гостю исключительно по новому имени. Фюрер в их разговорах запрещен был категорически. Об этом коменданта предупредили Борман с Гиммлером — оттуда, с Берлина. Оттуда, куда три дня назад отбыл Скорцени. Друг и соратник коменданта Базы-211 увозил с собой рапорт о Новом Берлине — огромном полноценном самостоятельном конгломерате во льдах континента.
— Предпочитаю, барон, чтобы было тепло, а не этот собачий холод, — ответил герр Кролль.
Как известно, фюрер терпеть не мог холодную стужу. Особенно стал к ней предвзятым, когда его войска столкнулись с лютыми морозами Восточного фронта в России. Его пугала русская зима. А здесь, в Антарктиде, она была еще жестче. Хорошо, что сегодня выдалась чудесная тихая погода. Был полярный день, и солнце не заходило за горизонт.
— Блонди! — окликнул фюрер собаку.
Верный пес зарылся в снег, гоняясь за снежками, которые бросала хозяйка.
— Что скажете, милый барон? — отступил на шаг Гитлер, любуясь мазком. Кисть в пальцах дрожала, но все привыкли к подобному состоянию шефа. Автоматчики старались отводить глаза. Сам фон Риттен дружески брал за локоть всемогущего властелина нации, отвлекая от дум:
— Здесь не так уж и холодно, мой господин. Мы относительно близко к побережью. На Земле Королевы Мод. А вот внутри континента — там, да. Там лютый мороз! Иногда до семидесяти градусов по Цельсию.
Фюрер не слушал. Он смотрел на дрожащую руку. Перевел взгляд на пейзаж. Нахмурился. Отбросил кисть в снег. Распорядился водителям отправляться назад. Собственно говоря, если так посудить, это была его первая вылазка в снега Антарктиды. Первая прогулка за стены Базы-211.
Это было вчера.
А сегодня он с новым настроением смотрел на пейзаж, нарисованный в снегах континента. Смотрел. Размышлял.
Берлин под облавой. Какой-то советский конструктор обогнал всех его инженеров в новейших разработках на много лет вперед. Кто такой? Откуда? Даже фон Браун оказался в задних рядах. А что последует дальше? И ведь русские скрывают секретного инженера — берегут как зеницу ока.
Забавно был лишь то, что Гитлер в этот момент, по понятным причинам совершенно не знал, что объект его мыслей находится как раз в Берлине, а не в советских войсках. Вот ведь какие бывают повороты судьбы. Узнай фюрер, что тайный русский конструктор, вдвоем с верным помощником сейчас обитают в подземках столицы, мысли его пошли бы в совершенно ином направлении. Но всесильный наци номер один, разумеется, был в неведении. Так, как и Борман, и Гиммлер, и тот же Скорцени.
— Вот что, Губер, — обратился фюрер к врачу, откладывая в сторону холст. — Сегодня мне лучше. Таблеток никаких не давайте. Проверю. И позовите, пожалуйста, барона сюда. Вчера мы с ним не слишком приветливо расстались. Сказался мороз и моя нелюбовь к холодам. Как в России, черт побери! Там мерзли мои солдаты под Сталинградом. Теперь тот же Сталинград ждет и Берлин.
Фюрера как назло понесло. Патетически выкрикивая лозунги, давно всем известные, он сел на любимого конька.
— Столица рейха не будет вторым Сталинградом! Борман сумеет окутать Берлин своей непреклонной защитой. Скоро мы начнем выпускать здесь диски Белонце. Мы наводним ими все армии! Победа будет за рейхом!
Приступ паранойи начался строго минута в минуту — Губер сверил часы. Он давно высчитал цикличность припадков. Они повторялись регулярно, почти автоматически. Незаметно подсыпал порошок в стакан с соком. Девушка из команды обслуги была завербована Гиммлером, поэтому без слов отнесла напиток хозяину.
Вошла Ева. Подмигнула врачу. Оба знали, что
