Только вперед! - Денис Старый
А не пора ли найти химика и изобрести Гремучую ртуть и Бертолетовую соль для капсюля? Только уже не Бертолетовую, а названную иначе. Что помню? Калий и как-то через него пропускают хлор. Как? А черт его знает. Как-то. Хватит ли таких «великих» знаний, чтобы сделать открытие? Кто его знает. Не попробуешь, не поймешь. Химика бы… Нужно пробовать. Нет, только не химика пробовать, а с ним работать.
— Сложная конструкция. С десяток сладить можно. В остальном дорого и затратно, — сделал я свой вывод. — Докажи иное, озолочу.
На самом деле, вопрос денег и стоимости подобного изделия для меня сейчас стоял не в первую очередь. Если подобное оружие будет эффективным, то я не поскуплюсь, обязательно закажу. И не десять, а как бы не две сотни.
Даже представил, насколько было бы эффективно использовать револьверное ружьё в том жестоком бою, когда мы оборонялись в Гуляй-поле. Быстрых последовательных шесть выстрелов — это колоссальное превосходство в бою.
И можно же сделать картонный патрон. Был же такой изобретен еще и до капсюля. Вот чем, как пока кажется, можно заняться. Изоб
— Нарезы? — очередная порция удивления посетила меня.
Нарезное ружье с барабаном! Сильно. И то, что дальше мне были продемонстрированы вполне добротные ружья, не хуже французских. И что пистолеты ладные — это не так удивляло. Да вообще не удивляло. Барабанное ружье, да еще с нарезами, не оставляло в покое [ в начале XVII века шестизарядное ружье Первуши Исаева тоже было нарезным].
— Ну а теперь говори! Заслужил, — сказал я, но решил добавить и жестким тоном: — Еще раз будешь мне перечить, али грубить, то и выпорю и пешком на Урал отправлю к другу моему, Акинфию Демидову. Сие уразумел?
— Прости, барин, — покаялся Фома. — Бес попутал. Работу такую сладил, что и в Туле умельцев не найти. Вот разум и в тумане, гордыня обуяла.
— Гордость за свое дело — это хорошо и правильно. Но не со мной! Если не захочу, ты никуда не уйдешь. А уйдешь, то… — не стал я договаривать, но напрашивалось словно «не дойдешь».
Через пятнадцать минут я был уже на стрельбище рядом с мастерскими.
— Бах! — выстрел.
— Хрст! — прокрутил я барабан.
— Бах! — новый выстрел.
В минуту все шесть выстрелов, сколько есть зарядов в ружье, все выстрелил. Летело вполне кучно. Вот только барабан прокручивался крайне сложно. Нужно было применить усилие, чтобы получилось.
— Вот что, мастер Фома, а сможешь ли ты сладить мне за месяц шесть десятков ладных штуцеров? — спросил я. — Что до этого ружья, то тут доработать нужно. Первое, это крутить круг сложно. Стираться и заедать будет. Второе, это нужно съемный круг делать, дабы менять его в бою. Ну а что скажешь о штуцерах?
— Столь много? Не осилю, — чуть растерянно говорил оружейник.
Хотя он, скорее, кузнец, который всё-таки решил переквалифицироваться в оружейника. И, как я посмотрю, в очень даже неплохого мастера этого ремесла.
Вот только мне отдельно взятый ремесленник не нужен. Если этим делом заниматься, а я так или иначе собирался заниматься изготовлением оружия, то нужна мануфактура, а ещё лучше завод. Потянет ли?
— А мне, мастер Фома, нужно сто нарезных ружей в месяц! — сказал я.
— Никак не можно, барин, — то ли огорченно, то ли возмущенном отвечал Фома.
— Если хочешь дальше со мной работать, то слово «не можно» забыть! В Петербурге есть «макины», кои дозволяют нарезать стволы по два десятка и более за день. Освоишь их, и тогда совсем иное дело будет… — начал я описывать необходимые мероприятия, чтобы прийти к пониманию не одного ремесленника, а целого завода.
Месторасположение для оружейного завода в моем поместье — очень даже удачное. Тут можно вполне удачно сотрудничать с тульскими оружейными предприятиями. Рядом, в Кашире, какая-никакая, но металлургия. И с металлом особых проблем не должно возникнуть.
И пусть я первоначально думал, что основное производство буду концентрировать возле Петербурга, так как там просто-напросто ближе будет ко мне. Но если нашёлся такой мастер с амбициями и с зачатками руководителя, то так тому и быть.
— Серебра оставлю тебе вдоволь. Рядом нужно построить цех, там, где вы будете работать. Втрое больше, чем нынешний. Из камня, — продолжал я описывать то минимальное и необходимое, что нужно будет сделать, чтобы заводу быть. — Нанять людей потребно. На работу, которая сложна, привлекать мастеров из Тулы. Переманивать их…
Я накидывал и накидывал множество проблем и того, без чего завод появиться не может. Само собой разумеется, что частью заниматься обустройством завода будет управляющий. Строительство, быт, даже договорённости на поставки металла — всё повешу на Густова Зейца.
Но я накидывал задачи Фоме ещё и потому, чтобы понять, насколько он решителен. Вообще понимает ли, что даже не завод, а его большая мастерская не так уж и легко управляется?
— Двух лучших своих учеников, тех, что посмышлёнее, отправишь вместе со мной в Петербург. Там я и дам тебе сразу три «макины», — заканчивал я «стращать» мастера Фому. — Справишься ли?
Мастер молчал. Думал. И это, в некотором роде, заставляло предполагать, что он точно не лишён рассудка. Иной бы схватился за идею и стал заверять, что всё и быстро сделает, не задумываясь, насколько это сложно, либо, наоборот, сразу отмахнул бы подобную идею как нереализуемую.
Я давал время на размышление Фоме, прохаживался по мастерской, крутил в руках заготовки.
— А ежели не справлюсь? — спросил мастер.
— Оставлю без всего! Буду искать того, кто справится. А ты отправишься, гол как сокол, на Урал, — жёстко отвечал я.
Понадобилось ещё немного времени, чтобы мастер всё-таки дал своё согласие. И я и он сомневались, что получится. Но тут, опять же, не попробуешь, не поймешь. И я склоняюсь к тому, чтобы экспериментировать и работать. А не сидеть сиднем и не убеждать себя, что невозможно.
Уже через минут десять в карете, в компании с управляющим поместьем, мы направлялись к мельницам. Еще многое нужно посмотреть, многое обсудить. Хозяин ли я на своих землях, ли же гость? И люди, из того, что я
