Красная земля - Тим Волков

Лес смыкался вокруг них все плотнее. Луна уже не помогала, ее свет не пробивался сквозь густую хвою и переплетенные ветви. Путники бежали почти вслепую, доверяя инстинкту Родиона и его навыкам охотника. Сзади уже явственно слышалось тяжелое, хриплое дыхание погони. Михаил, видимо, был не в лучшей форме, но ярость придавала ему сил.

— Вижу их! — донесся сзади злой, торжествующий крик. — Стой, сволочи!

Щелчок затвора. Очередной выстрел, глухой и громоподобный в ночной тишине. Пуля с визгом ударила в сосну над головой Ивана, осыпав его корой и хвоей.

— Ложись! — крикнул Роман Романыч, но было уже некуда ложиться — только ползти под валежник.

Внезапно Родион резко свернул вправо, в заросли молодого ельника. Иглы больно хлестнули по лицам.

— Куда⁈ — выдохнул Иван.

— На ручей! Там есть, — коротко бросил Родион. — След собьем!

Через несколько десятков шагов они действительно вывалились на каменистое ложе мелкого, но шумного лесного ручья.

— По воде! Вверх! — скомандовал Родион, сам заходя в ледяную воду.

Они побрели против течения, скользя по мокрым камням, падая и снова поднимаясь. Вода обжигала холодом, но зато смывала их следы. Они прошли так с полсотни шагов, пока Родион не указал на другой, более пологий берег.

— Выходим тут. Теперь тихо, как мыши.

Они выбрались на берег, промокшие до нитки, продрогшие, но с крошечной искоркой надежды. Прислушались. Сзади, в районе их выхода на ручей, послышалась ругань. Преследователи потеряли след.

— Черт! Куда делись? — разозлился Михаил.

— Ручей… — донесся спокойный голос Ахмета. — По воде ушли.

— Иди ищи! В какую сторону?

Но они уже не слушали. Родион, кивнув, повел их дальше, вглубь леса, уже не бегом, а быстрым шагом. Казалось, оторвались. Надежда начала согревать изнутри, побеждая холод.

Но не прошли и ста метров, как Родион вдруг резко остановился, поднял руку. Его тело напряглось, как у охотничьей собаки, почуявшей дичь.

— Тихо! — прошептал он, пригибаясь. — Впереди кто-то есть. Шуршат. Много.

Сердце Ивана Павловича упало. Кольцо смыкалось. Сзади — Ахмет и Михаил, впереди — остальные из лагеря. Окружили…

Беглецы прижались к стволам огромных сосен, затаив дыхание.

Впереди, в темноте, четко слышалось — кто-то осторожно, но не таясь, шел им навстречу. Не два и не три человека. Целая группа. Послышался сдержанный кашель, скрип ветки под ногой.

Иван сглотнул комок в горле. Выбора не было. Они были в мышеловке. Он сжал кулаки, готовый к последнему, отчаянному рывку.

Из темноты, прямо на них, вышла фигура в длиннополой одежде. Затем вторая, третья. Мужики в посконных рубахах, с серьезными, усталыми лицами. Один из них держал в руках старую берданку.

Родион, не выдержав, сделал шаг вперед, готовый броситься в драку или бежать.

Но тут из группы вышел высокий, худощавый старик с посохом.

— Иван Палыч, вы?

Доктор присмотрелся.

— Я. А вы…

— Не бойсь, робяты, — тихо, но внятно сказал старик. — Свои. Мы за вами. На помощь пришли, по поручению товарища Петракова. Сигнал от вас был получен, точнее от аптекаря. Сообразил дядька быстро.

— Там… — с трудом восстанавливая дыхание, шепнул Иван Павлович. — Погоня… Они…

И не успел договорить, как грянул очередной выстрел. Старик ахнул, схватился за грудь и грузно осел на землю, роняя посох.

— Деда! — крикнул кто-то из мужиков.

— Это они! Преследователи! — дико закричал Роман Романыч, падая на колени и прикрывая голову руками.

Загремели ответные выстрелы. Мужики с села, недолго думая, дали залп из берданок в сторону стрелявших. Лес взорвался грохотом, эхом раскатывающимся между деревьями. Пули с визгом рикошетили от стволов, срезали ветки, впивались в землю.

Иван Павлович увидел, как один из сельчан, пригнувшись, пополз к раненому старику. Пуля ударила в землю в сантиметре от его руки, но мужик не отступил, схватил старика и потащил в укрытие.

— Ахмет, слева, обходи! — донесся злой, хриплый голос Михаила.

Массивная фигура басурманина метнулась в сторону, пытаясь зайти с фланга. Но сельчане были свои в этом лесу. Чей-то уверенный выстрел раздался чуть правее. Ахмет вскрикнул — коротко, удивленно — и тяжело рухнул на землю, замершись.

— Ахмет! Ахмет, ты как? — завопил Михаил.

Ответа не последовало.

Артельщик поднялся во весь рост, забыв об осторожности, стреляя уже наугад, опустошая весь магазин нагана.

И это была его последняя ошибка.

Сразу два выстрела грянули почти одновременно. Один — из берданки седого мужика, второй — из ружья молодого паренька. Михаил дернулся, выпустил из рук наган, сделал неловкий шаг назад и упал навзничь, не издав больше ни звука.

Грохот сменился оглушительной, звенящей тишиной. Слышен был только тяжелое, прерывистое дыхание Романа Романыча да стоны раненого старика.

— Доктор! — обернулся к Ивану Родион. — Дед-то ранен!

Врач в нем проснулся мгновенно. Иван пополз к старику. Сельчане уже перевязывали ему плечо тряпкой, из которой сочилась темная, почти черная в лунном свете кровь.

— Дайте посмотреть.

Его пропустили. Кто-то достал из-за пазухи фляжку с самогонкой. Иван принялся за работу, отрезая кусок от своей и без того разорванной рубахи для чистого тампона. Руки сами помнили нужные движения.

Через несколько минут все было кончено. Пуля прошла навылет, кость, слава Богу, не задела. Старик, бледный, но в сознании, кивнул Ивану в благодарность.

* * *

Дорога в Зарное заняла остаток ночи. Шли медленно, осторожно, неся на импровизированных носилках из жердей и плащей раненого старика — деда Архипа. Рана оказалась не смертельной, но потеря крови и возраст давали о себе знать. Иван Павлович шел рядом, постоянно проверяя повязку и пульс.

Едва дошли до первых домов, как Иван Павлович остановил шествие и велел ждать. Сам сходил до больницы, принес карболку, спирт и тряпки и велел тщательно обработать ими одежду и тело. Потом, уже у больницы, сказал скидать одежду — Аглая уже разожгла огонь и кипятила воду в огромной чане, приспособленном для дезинфекции одежды.

И Конечно же осмотр, тщательный, пристальный, да не один. Доктор оглядел всех — на наличие язв, ранок, повреждений. Потом принялся расспрашивать каждого — самочувствие, ломота в костях, температура. Все чувствовали себя хорошо и Иван Павлович на время немного успокоился.

Когда самые неотложные дела и обработка были закончены, а деда уложили на в стационар, пришло время решать что делать дальше.

Нужно вновь отправлять экспедиции — другого слова и