Парагвайский вариант. Часть 1 - Олег Воля

Сам Солано заорал от восторга и поддался искушению. Он начал карабкаться в небо, совершая круг за кру́гом, ловя тёплые потоки воздуха, поднимающиеся от прогретого солнцем склона. Мимолётный страх исчез, уступив место ощущению свободы и лёгкости, словно он превратился в птицу.

Но вскоре птица поняла, что скоро замёрзнет и рухнет. Холодный встречный ветер быстро лишил его тепла, заставляя дрожать даже под плотной одеждой. Голова, прикрытая лишь вязаной шапочкой, быстро замёрзла, и уши начали болеть от холода. Осознавая опасность, Солано завершил свой полёт и, совершив широкий круг, плавно приземлился туда, откуда стартовал.

Когда Солано освободился от ремней и направился к своим спутникам, те неожиданно опустились перед ним на колени.

— Что это вы делаете? — удивлённо спросил он.

— Мы наконец полностью осознали твоё могущество, — ответил за всех Патиньо. — И мы последуем за тобой, куда бы ты ни повёл нас.

Солано глубоко вздохнул, но ничего не сказал.

«Они сами помогали мне строить этот планер, — думал Иван Долов, разбирая дельтаплан на части. — Я подробно объяснил им принцип работы каждого элемента этой конструкции. И всё-таки они продолжают видеть во всём волшебство. Ну что же, пусть так. Зато я могу быть уверенным, что на старых пердунов это тоже произведёт неизгладимое впечатление, и мой возраст в их глазах перестанет иметь значение. Чего я и добиваюсь».

* * *

Санчо был стар, а это значило, что он был достаточно опытен. И его опыт подсказывал, что единственная ниточка к сбежавшему Франциско — это прокля́тый шаман язычников. Что бы там ни писал пацан в своей записке. Через неделю после побега Санчо остановился на постой в деревне, откуда можно было контролировать дорогу к той долине, где жил Кураку Акуллек. Семья, предоставившая ему кров, была креольской, и потому он не особо опасался, что за ним будут следить.

Он не только платил за постой, но и помогал хозяевам и их соседям по плотницкой и столярной части. Вечерами он развлекал их многочисленными байками из своей бурной молодости. Так прошли две недели, когда местные мальчишки доложили ему, что «хрустальное сердце» спустился с гор и поехал куда-то в сторону Куско. Санчо понял, что это именно то, чего он ждал, и, к огорчению хозяев, покинул гостеприимный кров.

Чтобы не спугнуть добычу, он ехал на почтительном расстоянии, отставая от маленького каравана язычников на полдня пути. Потеряться они не могли, поскольку встречные путники исправно сообщали Санчо о караване, который он якобы старался нагнать. Так он и сопровождал их до Куско.

В большом городе он чуть не потерял их из виду, но старый уважаемый шаман — это не иголка в стоге сена. Вскоре о его местонахождении стало известно, и Санчо начал расспрашивать вокруг дома какого-то торговца шерстью: не мелькал ли здесь неизвестный мальчик месяц назад. К досаде Санчо, оказалось, что мальчик не только мелькал, но и жил здесь весь месяц. Однако недавно съехал куда-то с тремя спутниками и навьюченными лошадьми.

«Опять они ускользают! Как будто сам дьявол помогает им!» — в отчаянии подумал Санчо.

Раздражённый Санчо решил утопить своё горе в алкоголе и зашёл в кабак на улице Триумфа, что отходила от Главной площади. Там-то он и услышал восторженный рассказ одного из зрителей недавнего выступления заезжего мага и его юного помощника.

— Он висел в воздухе! Понимаешь? — размахивал руками плюгавый мужичок в помятом сюртуке.

— Да висел он, наверное, на чём-то, — возразил его собутыльник, значительно превосходящий его в толщину.

— Над ним небо было. Там в принципе не могло быть никаких верёвок. А под ним стулья убрали, — возразил первый. — А потом парень стал загаданные слова по памяти называть.

— Эка невидаль, — фыркнул второй. — У меня тёща слово в слово может повторить то, что я на прошлой неделе ей сказал.

— Да тёще-то и напрягаться не надо, — усмехнулся третий. — Ты всё время одно и то же говоришь.

Он подлил первому и попросил:

— Ты давай продолжай.

— Ну так вот, — благодарно кивнул первый, опрокинув в себя выпивку. — После перерыва у колдуна на сцене столик стоял. Он подходит к нему, в одной руке, значит, череп у него, вторую кладёт, а столик возьми и давай от колдуна улетать. Он за ним по всей сцене бегал, пока успокоил. Положил он череп, накрыл его платком, чёрным, и тот тоже полетел! Маг платок за углы держит, а череп под ним беснуется и наружу рвётся!

— Дева Мария! — перекрестился толстяк. — Что за ужас ты рассказываешь?

— Так и было! — воскликнул первый. — Потом, после черепа, он показывал, как может верёвку разрезать пополам, а она от его магии снова срастается.

— Ох ты! — выдохнул третий.

— А под конец снова мальчишка тот появился. Маг его в тростниковую корзину засунул и давай саблями да шпагами протыкать. Утыкал корзину, как баба — клубок шерсти спицами. Крышку открыл, а парню хоть бы хны. Жив-здоров.

— Брешешь! — выдохнули оба собутыльника.

— Господом Иисусом клянусь. Там во дворе несколько сотен человек было. У любого спроси!

— Эх, — выдохнул толстяк. — Жаль, я не сходил.

— А я звал тебя, — усмехнулся рассказчик. — Так нет! Пол песо пожалел. Надо было хоть через неделю сходить.

— Так, там вход уже два песо стал стоить, — огорчённо протянул толстяк и почесал затылок.

Санчо нервно влил в себя стакан с крепким пойлом местного винокуренного завода и закинул в рот кусок мяса. Интуиция вопила, что неизвестные колдуны — это Франциско и Патиньо. И чертовщина, которую они творили, говорила сама за себя.

«Нет, это не может быть правдой. Он не мог так быстро пасть… Или мог?» — с ужасом думал он.

Какое-то мрачное предчувствие наполнило его душу. Он вышел из кабака и сразу же направился в Кафедральный собор, где молился с истовостью верующего, но нетрезвого человека. Увидев первого попавшегося священника, Санчо поспешил к нему и упал перед ним на колени.

— Святой отец, я хочу просить тебя о совете. О моих грехах говорить нет смысла — скоро их рассмотрит высший судья.

— Рано себя хоронишь, немолодой сын мой, — в голосе священника прозвучала насмешка, но