Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак
Выход вражеского флота обнаружили сразу же, едва он вышел из Варненского залива и лег на курс к мысу Калиакра. То, что нас тоже обнаружили, не вызывало сомнений. Небо ясное, а дым из труб «Лебедя» далеко видно. Шесть пароходов отделились от основных сил и пошли в нашу сторону. Но мы терпеливо ждем, наблюдая за всем этим безобразием. А когда дистанция между нами сокращается до трех миль, даем полый ход и «трусливо» убегаем в сторону Одессы. Поняв, что не могут тягаться с нами в скорости, пароходы повернули обратно. Но свою задачу они выполнили — отогнали русского разведчика. О самом факте выхода из Варны крупных сил он сообщит. Но вот куда они направляются — нет. Поскольку этого не видел. По крайней мере, так рассуждают англичане и французы. Вот и не будем их в этом разубеждать.
Оставив Ганса наблюдать за противником, полным ходом мчимся к Одессе. Времени у нас это займет порядочно, даже учитывая наш пятнадцатиузловый ход, но уже ясно, что англо-франко-турецкий флот снова движется к острову Фидониси. Ветер вынуждает. Возможно, так было и в моем мире. Работает слабый норд-ост, и идти прямо на Крым сейчас парусники не могут. Вот и идут в бейдевинд в сторону Фидониси. Как раз навстречу «хулиганской флотилии». Так что, искать их по всему морю не надо, и легендировать свою информацию о местоположении противника не придется.
Ближе к утру следующего дня встретились возле мыса Большой Фонтан с «Ланжероном», сообщив ему о выходе противника из Варны, и помчались дальше. Чтобы не заморачиваться с флажными сигналами, и не допустить утечку информации, заранее договорились с Новосильцевым, что если выход противника из Варны обнаружен, то на подходе к Карантинной гавани мы дадим три холостых выстрела из пушки. Те, кто знает, в чем дело, поймет. А остальным об этом знать не надо.
Дав три холостых выстрела, «Лебедь» входит в Карантинную гавань и сразу же направляется к свободному причалу возле «Измаила». Новосильцеву уже доложили о нашем возвращении, и сейчас он с интересом наблюдает за нами с мостика. И судя по тому, какое началось шевеление на палубах пароходов «хулиганкой флотилии», и дыму из труб, все готовы к выходу в море. Ждут лишь приказа командующего.
После швартовки к причалу отправляюсь на «Измаил», где меня сразу же проводят в каюту Новосильцева. После обмена приветствиями докладываю обстановку.
— Неприятель вышел в море, Георгий Вадимович. Не менее шестидесяти пароходов, но в основном небольших с малым числом пушек. Больше трех десятков парусных линейных кораблей и фрегатов, Четыре винтовых линейных корабля, но идут под парусами. А также больше трех сотен парусных «купцов» разных размеров. Точно не смогли сосчитать. Очень много. Когда мы потеряли их из виду, все шли к мысу Калиакра. Прямо на Крым парусники сейчас идти не могут — ветер мешает.
— Понятно, Юрий Александрович… Вы были правы по поводу «цыганского табора». Обеспечить надежную охрану такому количеству «купцов» нереально. Кто-то все равно отстанет. Вот и опробуем тактику «волчьей стаи». Поскольку вступать в бой с главными силами — самоубийц среди нас нет. Вы можете немедленно выйти в море?
— Да.
— Выходите. Следуйте навстречу этому «цыганскому табору». После его обнаружения наблюдайте с безопасной дистанции. В бой не ввязывайтесь, если только неприятель сам не нападет. Мы тоже сейчас выходим. но у «Лебедя» скорость гораздо больше, поэтому не ждите остальных. Думаю, «табор» пойдет к острову Фидониси. Характер ветров заставит. Вот мы его там и перехватим. Если же резко изменит курс и не пойдет к Фидониси, сразу же следуйте к нам и сообщите. Далеко все равно не уйдет, найдем.
— А донесение в Севастополь?
— Сейчас напишу и отправлю на «Пересыпи». Капитан парохода лично знаком с Нахимовым и Корниловым, поэтому может быстро доставить послание по назначению. А вот дальше…
— А дальше оно попадет к князю Меншикову.
— Увы, Юрий Александрович… Полагаю, на этом все и закончится.
— А может все же проймет его светлость?
— Очень на это надеюсь. Да только, весь мой предыдущий опыт говорит об обратном…
Мое знание истории тоже. Но озвучивать это я не собираюсь. Говорю только то, что может знать одесский обыватель, не допущенный ни к каким военным секретам, и не вхожий в «высшее общество». Если князюшка и сейчас начнет играть на руку англичанам и французам… Ой, доберусь я до него после войны! Много интересного можно будет в его черепушке найти! Тем более, если все будет идти, как «положено», в марте следующего года его выпрут в отставку, и былого влияния у него уже не будет. Жаль, что Николаю Павловичу немного осталось. Действительно ли он заболел, или к его смерти приложили руку англичане, так выяснить и не удалось. И спасти его нет никакой возможности. Даже если я буду находиться в Петербурге, то не смогу находиться рядом с ним круглосуточно. Да и кто бы меня допустил к императору. Поэтому заканчиваем Крымскую войну, выигрывая по очкам, и начинаем работать с Александром Николаевичем. Он вполне адекватен. Не гений, конечно. Но и не тряпка вроде Николашки Никакого. Ладно, что-то я размечтался… Николай Павлович пока что жив и здоров. И даст бог, будет здравствовать дальше…
«Лебедь» выходит из Карантинной гавани и снова направляется на юг, к острову Фидониси. Именно туда идет англо-франко-турецкая армада. Ганс поднялся на высоту шестьдесят километров и следит за противником, поддерживая со мной ментальную связь, все время оставаясь над горизонтом. Торопиться некуда, следуем экономическим ходом, бережем уголь. Местоположение противника контролируется постоянно, поэтому искать его, рыская по морю, не придется. Слева вдалеке дымит «Пересыпь», следуя полным ходом к мысу Тарханкут и далее в Севастополь. Там стали поднимать пары заранее, едва только доложили о появлении «Лебедя», чтобы не терять время. Новосильцев при мне написал донесение, перед этим вызвав капитана «Пересыпи», и вручил ему с приказом передать лично в руки либо Нахимову, либо Корнилову.
Отставной капитан первого ранга Кедров хорошо знал обоих. Человеку было уже под семьдесят, но он по-прежнему оставался крепок и бодр. Тихо мирно жил в Одессе после выхода в отставку, занимался внуками, и даже не думал когда-нибудь снова подняться на палубу боевого корабля. Но после обстрела Одессы сам пришел к Новосильцеву и предложил свои услуги. А тут как раз появились два
