Потоп - Андрей Готлибович Шопперт
Ну так о винтовке… Как говорил Марэн, браться за её доводку было страшновато. С изготовлением ствола, витого внутри, пришлось поломать голову. Но, то одна светлая голова среди оружейников, то другая, находили пути постепенного решения очередной проблемы. Мы научились быстро и качественно делать такие витые стволы.
Второй проблемой был капсюль, с помощью которого зажигался порох. Мой друг, приехавший из Франции, шесть месяцев бился над этой проблемой и решил таки вопрос. Теперь эти капсюли выпускают в секретной мастерской. Сама мануфактура и семьи работников живут в затыненном посёлке под охраной. Им внутрь и еду, и одежду привозят, чтобы не выходили наружу и не встретились бы с иноземным лазутчиком. Как по мне — идея так себе. Среди десятков людей всегда найдётся парочка, которую можно подкупить. Таких примеров по Европе полно. Даже из Китая способ изготовления шёлка украли…
И в чём проблема? — спросят меня другие люди, — Бери эту винтовку и капсюли на поле боя, и делай копию. Вся беда в том, что оборудование для стволовой мастерской очень сложное, а горючий материал для капсюля ох как непрост в изготовлении.
Короче, делаем в Туле пока по двадцать винтовок в месяц. Задание Государя на следующий год — сто штук в месяц. Ему нужно за пару лет всех егерей винтовками вооружить. Вот тогда и начнётся потеха. Егеря с орлиным взором смогут за тысячу шагов выбивать цели: генералов и офицеров, канониров и крылатых гусар. Царь сам пробовал стрелять на такое расстояние. Из десяти выстрелов в нарисованную на заборе фигуру попал два раза. А его егеря-охранники по шесть-семь раз из десяти. Но то не на поле боя и в безветренную погоду. Хотя, и на поле битвы не всегда ветер гуляет. Вот тогда длинные витые винтовочные пули и соберут в стане врага свою кровавую жатву.
Захожу в Торговых рядах в купеческую лавку покупаю фунт кофе. Молодой приказчик долго считает сумму. Я нервно улыбаюсь, стараясь не выйти из себя после тяжёлого дня. Выходит купец, кланяется, узнав, и, увидев такое, говорит парню, отбирая счёты:
— Всё! Свободен! Увольняю без оплаты!
Я развожу руки:
— Зачем же так жестоко? Он же молодой. Ещё научится.
Купец подмигивает мне, дав приказчику леща:
— Да шучу я так. Сын это мой. Шучу…
Место действия: Виго(Испания) .
Время действия: май 1616 года.
Виктор Первый, российский царь, попаданец.
Почти догнали! Мы почти догнали «серебряный» флот… Впрочем, обо всём по порядку.
Под Кадисом в феврале мы добыли сведения, что в апреле-мае в Кадис или в Виго прибудет «серебряный» флот из Нового света. Миллионы серебряных монет, как минимум, несколько сундуков с золотом и драгоценными камнями. Это было примерно половина годового бюджета России. Грех было упускать такой куш. Мы собрали на складах у близлежащих портов всё что было можно и дежурили вместе с англичанами у Азорских островов, которые обычно «серебряный» флот посещает перед прибытием в Кадис. Но испанцы, шедшие на Азоры, как то узнали о нашем присутствии и пошли на север в Виго. Наша патрульная баркентина, увидев в пятидесяти милях от островов их удаляющуюся эскадру, сообщила по прибытии и мы бросились в погоню. Почти настигли перед портом Виго. Англичане безнадёжно отстали.
Во время погони я в свободное время развлекался разговорами с пленником-писателем Лопе де Вега. Этот офицер попал к нам на одном из сдавшихся нам в плен кораблей. Я согласился отпустить его за копию пьесы «Собака садовника»(Собака на сене) и за рукописный рассказ по истории Испании. Лопе де Вега согласился сделать копию пьесы и написать исторический очерк так как хорошо знал историю Реконкисты.
Офицеры флагмана, моряки и солдаты развлекались в свободное время разрешёнными играми: шахматы, фехтование на деревянных саблях или шестах, аттракцион стрельбы марсового егеря Петра Кошки. Представление Кошки заключалось в том, что кто либо из офицеров ставил в хлебный мякиш на полено серебряную или золотую монету, а егерь с пятидесяти шагов с марсовой площадки попадал в эту маленькую цель и забирал её, как выигрыш. Я тоже, думая о лаврах и аплодисментах, залезал наверх и дважды стрелял по золотой гинее. Не попал. А вот Кошка попадал в шести случаях из десяти. Стрельба из качающейся, как маятник, площадки и впрямь требовала идеального глазомера и опыта.
Не завидую я вражеским стрелкам и офицерам, которых егерь возьмёт на прицел.
Впрочем, я не завидую и тем кораблям, которые попадут под бортовой залп наших фрегатов. Полупудовые единороги(152 мм) верхней палубы и пудовые единороги(196 мм) нижнего дека легко прошивают борта любых кораблей, кроме «толстокожих» линкоров. Но их было пока всего четыре штуки. Три английских и один французский. Наши союзнички.
Но англичане отстали, а испанский серебряный флот(десять галеонов) прошмыгнул в порт Виго на разгрузку. Пять боевых испанских галеонов встали в фарватере под защитой своих береговых батарей из шестидесяти 24-фунтовых пушек. Сходу прорваться и взять «серебряных» на абордаж было весьма проблематично. Мы взяли на пойманной шхуне лоцмана с картой и я придумал план.
В нашей колонне будет десять кораблей: впереди четыре «толстокожих» фрегата(42п), за ними три баркентины(24п) и следом три флейта(20п) с абордажниками. Два самых медленных флейта я оставил в резерве, забрав с них стрелков и абордажников.
Наши приготовления к рейду заняли пару часов. В полдень под хороший ветер мы начали разгон до 6–7 узлов. Противник не сразу понял, что мы задумали… Наши канониры на учениях попадали в цель, стреляя с ходу на расстояние в три кабельтовых(555 м). Вот наша колонна и била брандскугелями по чужому флагману, который вскоре заполыхал и взорвался. Нос нашей колонны обогнул испанскую «линию», что дала пару залпов в «молоко». Мы не отказали себе в удовольствии врезать по корме ближнего галеона. После залпов четырёх фрегатов «крайний» пошёл на дно, а оставшиеся три по ведомым им водам рванули с линии огня к противоположному берегу бухты, освободив фарватер.
